Черт, дождалась!
Я включила громкую связь.
– Симпкинс, я ночую у Эддисона, мы слушаем вас. В чем дело?
Не последовало никаких комментариев по поводу присутствия Эддисона и моей ночевки у него. Половина Бюро полагает, что мы трахаемся, а другая половина уверена, что мы всё никак не осозна́ем, как часто нам нужно трахаться.
– Мне только что позвонила детектив Холмс, – ответила эта особа. – Семилетнего мальчика, Мейсона Джефферса, высадили перед входом в отделение экстренной помощи больницы принца Уильяма. Весь в крови, но, видимо, не своей. Мальчик молчит, однако к его плюшевому мишке приколота записка, где сообщается его имя, возраст, адрес и просьба обратиться к вам.
– А его родители?
– Холмс хочет, чтобы вы подъехали к дому мальчика. На сей раз я разрешаю.
На сей раз. Симпкинс в своем репертуаре.
– Какой адрес?
Эддисон поискал ручку, нашел маркер и записал адрес на руке, за неимением поблизости бумаги.
– Мы будем там через двадцать минут, – уверенно сообщил он, и Симпкинс, одобрительно хмыкнув, отключилась.
Инара и Прия серьезно глядели на то, как мы вскакиваем с кожаного дивана.
– Будьте осторожны, – озабоченно произнесла Прия, – и по возможности держите нас в курсе.
– Не следует ли нам отменить задуманный на грядущие выходные приезд? – спросила Инара.
– Нет, ничего не отменяйте, – ответил Эддисон. – Марлен уже забила холодильники. Вы не можете бросить нас одних с таким количеством изысканной выпечки.
– Ладно… Мы садимся в четверг днем на шестичасовой поезд, так что если планы изменятся, то это точка невозврата.
– Только вы думаете, что шесть вечера – это еще день, – покачав головой, заметил он и взял лэптоп, собираясь выключить его.
– А вы думаете, что шесть утра бывает только утром, – парировала она.
– Это и есть утро.
– Ничего подобного, если вы еще не ложились спать.
– Доброй ночи, девочки.
– Доброй ночи, Глупый Умник, – хором пропели они и усмехнулись, увидев его обиженное лицо. Перед тем как экран погас, я успела заметить, что они бросили на меня встревоженные взгляды.
– Может, пока переодеваемся, я звякну Стерлинг, – предложила я Эддисону, – а ты позвонишь Вику?
– Si, то бишь да, позвоню. Не то чтобы они могли чем-то помочь, но нам надо держать их в курсе новостей.
Стерлинг восприняла новость спокойно, попросив меня сообщить подробности с утра пораньше, чтобы она обеспечила нас парой первых чашек кофе. Элиза – ангел. Я опять натянула джинсы и ветровку, сменив также ночную футболку, поскольку просто не могла представить себя в рабочем костюме после полуночи. На работе у меня имелась более подходящая одежда, если мы не вернемся сюда, и кроме того, я теперь все равно обречена торчать за письменным столом. И какая же от этой работы выгода, если она не послужит оправданием отступления от дресс-кода?