Матушка позволяет мне сшить новое платье, я выбираю шелк ярко-зеленого цвета с желтыми и красными цветочками – очень вызывающее и модное. Король говорит, что в нем я похожа на поле летом, а маркиза говорит, что никогда еще не видела, чтобы отделка до такой степени сочеталась с платьем. Маркиза – самая элегантная женщина во Франции, поэтому комплимент от нее дорогого стоит.
Мой зять, Монбаре, теперь не отходит от меня ни на шаг; я-то думала, что он должен служить в полку, но, по всей видимости, он полагает, что, если будет дожидаться меня, быстрее продвинется по карьерной лестнице. Такое отношение довольно лестно. Тетушка Диана говорит, что я ничем не должна забивать себе голову. А Конти удивляется: возможно ли такое вообще?
Но обо мне действительно заговорили. Обо мне! Как это волнует! Правда, эти разговоры иногда немного задевают:
– Она, конечно же, похожа, но является лишь жалким подобием оригинала.
– О чем думает Конти? Неужели ему неведомо, что в нашем новом мире имя ничего не значит?
– Она хорошенькая, но долго не продержится.
– Говорят, король потерял голову и даже на охоту не поехал… вот уже целую неделю не ездит.
Тетушка Диана уверяет, что король полюбит меня так же сильно, как он любил ее сестру Марианну. Но предупреждает меня, что я должна остерегаться маркизы.
– О, нет-нет, маркиза очень добра ко мне. Она даже показала мне аквариум с золотыми рыбками! Думаю, что мы с ней подружимся. – Вы только представьте: я и маркиза! У нее изысканный вкус и столько нарядов! Если мы подружимся, она сможет одолжить мне свое платье?
– Знаешь, даже если маркиза со всеми добра, она все равно похожа на рыбу, что плавает в толще воды: никогда не знаешь, о чем она думает. Нет, наверное, я неправильно выразилась: рыбы всегда плавают в воде, их иногда даже в этой толще воды не видно, верно? В общем, что я хочу сказать, милая моя: маркизе нельзя доверять.
– Да-а-а? – с сомнением протягиваю я, вспоминая ее приветливую улыбку, огромные серые глаза, в которых, казалось, светилась симпатия.
– Она не любит, когда рядом с королем находятся другие женщины, если только с ее собственного позволения… а король настолько от нее зависим, что она является практически частью его тела. Например, третья нога! Нет, постой, неудачное сравнение. Скорее третья рука, что-то похожее на осьминога, только рук не восемь. Почему, интересно…
– Да, тетушка, – послушно поддакиваю я, хотя сама не слушаю.
В мечтах я представляю себя любовницей короля, рядом с ним… без маркизы. Она ужасно непопулярна во Франции; ее не любят не только моя матушка с сестрой. Весь Париж распевает о ней песни, о ее рыбьем имени, об ужасных вещах, которые она проделывает с торговцами, о том, что она единолично обанкротила Францию. Должно быть, она глупа как пробка, если ее так ненавидят; уверена, меня будут любить больше.