Луи вздыхает и смотрит в потолок.
– Уста, – размышляет он, – уста на каждой, уста на всех. Удивительно!
– И принцесса Аделаида… она так своенравна, ей явно нужна мягкая рука супруга. – Я бы хотела выдать Аделаиду замуж за вождя ирокезов из наших колоний в Северной Америке, но, к сожалению, он не католик. Подойдет и Испания с ее строгим двором, и, быть может, Португалия.
– Конечно, ее тут же отправили в Бастилию, – продолжает Луи, имея в виду графиню д’Андло, женщину, у которой и нашли книгу. – Пока мы беседуем, начальник полиции Беррье допрашивает ее, чтобы узнать, как именно эта грязная книжонка повлияла на моих драгоценных крошек.
– Я поговорю с русским послом, – говорю я, представляя себе двор без злобных принцесс; может быть, скопом продать всех его дочерей в Италию, раздробленную на множество государств? – И с Сальери, послом из Сардинии.
– Ох, этот человек такой скучный, а его дыхание раздражает меня. После обеда я отправляюсь на охоту, – продолжает он. – Граф де Гайак тоже хочет поехать, и я намерен оказать ему такую честь. Но у него такое же противное дыхание. Вы же не хотите, чтобы мне воняло с двух сторон?
Он встает и недовольно расхаживает по комнате. Луи почему-то все время уклоняется от разговора, когда речь заходит о замужестве его дочерей; конечно, в Европе уже не осталось подходящих женихов-католиков – всюду мерзкие протестанты, но я уверена, что мы смогли бы найти подходящих, если бы как следует поискали.
* * *
Через несколько дней я уже на ногах, но что-то все равно не так. Я выпиваю целую бутылку кислого сока и протираю между ногами уксусом в надежде, что перестанет течь, но у меня из лона продолжает сочиться густая белая жидкость с кровью. Похоже на малиновое варенье со сливками, думаю я, наклоняюсь, и меня рвет прямо в вазу.
– Лейкорея! – заявляет Кенэ. – Или, проще говоря, бели. Небольшие выделения, обычное дело после рождения ребенка или выкидыша. А еще это симптом гонореи, но в вашем случае, мадам, это невообразимо. Полагаю, что она пройдет сама, и отдых, маркиза, как всегда, отдых – лучшее лекарство.
На свадьбе сына маршала де Монморанси я ловлю на себе взгляд короля. Он хвалит мое платье, делает комплименты моему цвету лица, смеется над моими шутками. Я вижу, что он соскучился по мне, и знаю, что сегодня ночью он придет.
Когда король приходит, я полностью разбита и словно затянута в тугой узел. Я чувствую обильные выделения и молюсь, чтобы он не приближался. Я – олень, который застыл на месте в ожидании приближающегося охотника, готового нанести последний удар. Он развязывает мое платье, и, когда я вижу, как он отшатывается от запаха, что-то внутри у меня умирает.