В итоге через неделю я сидел в кабинете ректора Стэнфордского университета Чарльза Бэрроуза, с которым мы обговорили условия нашей сделки. Пришли к выводу, что именная стипендия будет неплохим вариантом.
– Наши выпускники давно уже заявили о себе, а новых гениев со временем будет ещё больше, – уверял меня ректор. – И чтобы их поддержать, дать толчок к новым свершениям, материальная помощь пришлась бы кстати. У студентов точных наук и технических специальностей спонсоров хватает, а вот гуманитарии оказались на обочине. Пять тысяч долларов лучшим студентам-гуманитариям по итогам каждого семестра не очень вас разорит?
– Пять тысяч? Да без проблем. А много потенциальных стипендиатов?
– Семь факультетов. Тридцать пять тысяч за семестр для бизнесмена такого уровня, как вы, уверен, не сильно скажется на вашем благосостоянии. А вот доброе имя вы себе заработаете.
– Я рассчитывал сделать вложения побольше. Может, вам ещё на что-нибудь нужны деньги?
Выяснилось, что деньги нужны всегда. Тем более учебному заведению, расположившемуся в полусотне миль южнее Сан-Франциско, требовалось новое оборудование для физической лаборатории. Составив список необходимого, мы ударили по рукам, после чего Бэрроуз устроил мне экскурсию по университету, знакомя с его инфраструктурой. Мы не заходили в аудитории, где шли занятия, зато побывали в двух столовых – для студентов и преподавателей, в бассейне, осмотрели спортивные объекты и музеи разных наук. На всё про всё ушло больше двух часов. Так что к концу экскурсии я выглядел слегка уставшим, а вот ректор продолжал вырабатывать просто-таки бесконечную энергию.
– Скажите, мистер Бэрроуз, а на индологии у вас кто-нибудь специализируется? – спросил я его, когда мы вернулись в кабинет.
– У нас есть направление по Азии, и там преподаёт, в частности, профессор Алан Рикман. Он много лет прожил в Британской Индии и мог бы быть вам полезен. А кстати, почему вы спросили? – запоздало поинтересовался ректор.
– Дело в том, что, когда несколько лет назад я снимал кино в Нью-Йорке, ко мне подошёл человек и предложил купить раритетную книгу. Этот человек представился немцем, бежавшим в США в тысяча девятьсот тридцать восьмом году от нацистов. А книгу он продавал, по его словам, из-за того, что с работой у него проблемы и деньги кончаются. Но, скажу вам как на духу, если этот человек немец, то я – китайский император. Я не специалист по определению родины человека по его акценту, но, скорее всего, он действительно эмигрант и английский для него родной.
– А почему вы так решили?