Мне оставалось лишь покачать головой. И ещё день спустя я вновь стоял перед дверью профессорского кабинета. На этот раз его хозяин оказался гостеприимнее, но выглядел ещё более плачевно, чем накануне, о чём свидетельствовали воспалённый взгляд и заметная щетина. Похоже, бедняга провёл двое суток без сна.
– Осталось перевести всего пару страниц, – сказал он. – Я вам заварю свой чай и, пока вы будете пить, постараюсь закончить.
Меня ужасно мучило любопытство, что же такого он там напереводил, однако я не стал торопить старика с расспросами. Устроившись с пиалой в руках, я принялся смаковать ароматный напиток, глядя, как Алан Рикман корпит над манускриптом, переписывая на чистый лист перевод текста. Прошло около часа, чай давно был выпит, и наконец профессор откинулся на спинку кресла и с кривой улыбкой посмотрел на меня:
– Это было нелегко, но я сумел расшифровать язык, относящийся к одной из древнейших ветвей санскрита. То, о чём рассказывает книга, не укладывается в сознании обычного человека. Пока я её переводил, несколько раз ловил себя на мысли, не новодел ли это, или, может, это чья-то изощрённая шутка… Хорошо бы провести более детальное исследование рукописи, но я почему-то уверен, что это подлинник, которому более двух тысяч лет. Да-да, я не шучу. Вот, держите, можете читать прямо здесь, заодно поделитесь своим впечатлением. – Он протянул мне пачку листов, исчёрканных не совсем разборчивым почерком.
Что ж, время есть, да и не гонит никто, почему бы и не почитать. К тому же самому не терпелось узнать, что в этой книге, слишком уж возбуждённым выглядел профессор. Итак, начнём…
«Эта история является истинной правдой. Надеюсь, тот, кто её прочитает, не усомнится в искренности писавшего и не сочтёт его умалишённым. Жить мне осталось немного, я чувствую, как силы покидают меня, поэтому решил описать события своей необычной жизни и оставить эту рукопись своим ученикам, которые обещали облечь её в кожаный переплёт и спрятать в надёжное укрытие.
Здесь я известен как Сиддхарта Гаутама, наследник знатного рода Шакьев, принадлежавшего к касте воинов и правителей. Однако моё настоящее имя, данное мне родителями при рождении – Гектор Сингх. Дата моего рождения – 2368 год от Рождества Христова, и на свет я появился в одном из родильных центров пражского анклава, который входит в состав Европейского халифата…»
Я поднял глаза на Рикмана, который, попивая свежезаваренный чай, выглядел весьма довольным.
– Читайте-читайте, – кивнул он мне, – дальше будет ещё интереснее.
«При рождении мне вживили чипсет 5-го поколения размером в четверть ногтя взрослого человека, на котором хранилась и обновлялась с годами вся информация о его носителе. Мои предки по отцовской линии были выходцами из Индии, в XXI веке перебравшиеся в Чехию, и в каждом поколении обязательно рождался мальчик, унаследовавший фамилию родителя. Правда, жёнами мужчин нашего рода пару раз становились местные женщины, в том числе моя мать, так что хоть кожа моя и смугла, но есть во мне и европеоидные черты. Мои предки по мужской линии исповедовали буддизм, но с поколениями вера ослабла, как и католицизм предков моей матери. Я вырос, можно сказать, в атеистической среде, что, впрочем, в XXIV веке не считалось чем-то зазорным. Правда, построить успешную карьеру можно было, исповедуя почти исключительно ислам, и неудивительно, что во многих семьях давно уже приняли выгодную веру, в которую тут же обращались и их новорождённые дети. Но даже при этом ключевые посты в структуре Европейского халифата могли занимать лишь потомки выходцев с Ближнего Востока.