– Гэбби, – обеспокоенно спросил Джастин, – что случилось?
Она попыталась заговорить. Она хотела убежать. Нужно было сказать Джастину.
– Джастин, разве это не очевидно? У нее только что было видение обо мне, – сказал Брандт пугающе спокойным голосом.
Джастин выступил вперед, защищая ее.
– Откуда вы, черт побери, знаете об этом?
Что-то внезапно запищало, но Гэбби не сразу поняла, что звук исходил из ее руки. Она по-прежнему сжимала свой телефон. Посмотрев на него, она увидела сообщение от Зи. Когда она прочитала его, у нее задрожали колени.
– Потому что он был «пропащим». Он был в той машине с Эми Хэнсон, – прошептала Гэбби. Словно не веря этому, она посмотрела на тренера Брандта. – Кевин Бэсуик. Так вас зовут на самом деле.
Брандт кивнул, оставаясь по-прежнему пугающе спокойным, хотя Гэбби заметила, как напряглись его плечи.
– Еще одна группа «пропащих» на самом деле существовала? – спросил Джастин, потрясенный так же сильно, как и Гэбби.
Брандт выдохнул так, будто задерживал дыхание целый год.
– Патриция, или как там она сейчас себя называет, знает, что вы здесь?
– Она может отслеживать наши телефоны, – неуверенно ответил Джастин.
– Вы не должны ей доверять, – мрачно сказал Брандт. – А после того, как я вам все объясню, и не захотите.
Он не давил над них и никак им не угрожал. Но это не значило, что они могут доверять ему. Гэбби только что видела, как он убил Девона Уорнера – или Кристофера Джарвиса, если верить Зи. И он каким-то образом был связан с убийством Лили – вне зависимости от того, кто нажал на курок. Как он собирается объяснить убийство двух человек?
– Я не понимаю, – запинаясь, пробормотал Джастин. – Если вы были в той машине с Эми…
Брандт поднял руку, прерывая его.
– Напиши Сабрине, Зи и Эндрю и попроси их прийти сюда. Потом выключите ваши телефоны. Я расскажу вам все.
Гэбби быстро напечатала сообщение под его пристальным взглядом. Потом, хотя каждая клетка ее тела призывала не делать этого, она выключила телефон. Джастин сделал то же самое.
Сделав три широких шага, Брандт подошел к ним, зловеще нависая над Гэбби. Когда он снова заговорил, его голос зазвучал низко и грубо:
– А теперь сядьте и не шевелитесь.