Элиза смущенно потупилась, судорожно сжала ручку сумочки и покраснела как переспелый помидор. Судя по ее реакции, все намного серьезней, чем я предполагала.
— Эли? Но как же так? — Я смотрела на сестру и не верила. Как можно за три дня увлечься тем, кто ни во что тебя не ставит?
Эли закусила губу.
— Он ведь постоянно хамит и считает нас вторым сортом? — напомнила о неприглядной действительности.
— Это все его мать. Она его таким воспитала. На самом деле он другой, — возразила Эли, поднимая сияющие радостью глаза.
В любом другом случае я была бы счастлива: воплощения развеялись сами, не выдержав напора растущей симпатии. Но сейчас меня смущал не столько объект чувства, сколько алое пятнышко над головой сестры, пока еще размытое. Зарождающееся чувство должно быть сильным, раз оно воплощается в реальность. Как можно влюбиться за три дня?! Влюбиться в такого… такого… Кевина?
— На самом деле Кевин другой. — Кажется, слишком сильно скривилась, и Элиза решила меня переубедить: — Он галантный, обходительный, внимательный. Да, он бывает иногда резким. Но только когда того требует ситуация, не более! Ты просто не успела этого понять.
— Эли, а ты точно говоришь об этом Кевине? — Было подозрение, что мы с ней успели пообщаться с двумя совершенно разными Кевинами.
— Да!
— Но ты же сама говорила, как тебя достали он и его мать, пока я спала? — предприняла попытку вернуть с небес на бренную землю жертву женских романов.
— Они были резки, но ведь так делали не только они? — неуверенно пожала плечами Элиза.
— Стадное чувство сработало?
— Не знаю…
А она не совсем утратила способность здраво мыслить. Только вот рядом с ней явно угадывается силуэт боли и ярости.
Прости меня, сестричка! Если бы я заметила хоть один намек на то, что Кевин небезнадежен, сделала бы все, чтобы алая бабочка не только воплотилась в наш мир, но и обзавелась соседкой, парящей рядом с двэйном.
Тебя невозможно не полюбить, Эли. Но именно этот мужчина никогда не даст тебе того, на что ты надеешься: семьи. А участь игрушки, любовницы окончательно сломает тебя, моя мечтательная половинка. Знаю, мастера теней редко заводят фавориток, но мне кажется, Салливан как раз и является исключением.
— Эли, ты для него не больше чем симпатичная мордашка.
Элиза гневно вспыхнула, на глаза навернулись слезы.
— Неправда! Я не ребенок, я вижу, как он на меня смотрит!
— Как?
— Как на женщину!
— Как на временное развлечение, — поправила я.
Сестра замотала головой. Боль и ярость почти проявились.
— Эли, он целовал меня и предлагал подумать о… сотрудничестве, — тихо произнесла я. Неужели сказала это вслух? — Чтобы ему не пришлось выкидывать меня на улицу, предлагал… объединиться.