— Что случилось?
— Ничего. У меня к тебе небольшая просьба. Никому не говори, что я вернулся. Вообще никому.
Я растерянно заморгала.
— Совсем?
— Да.
И меня поцеловали. Вначале мягко, словно спрашивая разрешения, уговаривая. Потом — напористо, страстно. Страхи исчезли. Я подчинялась, училась… затягивала в ураган прикосновений и вздохов. И растворялась в нем сама. Поэтому момент, когда меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, оставив растерянной и удивленной, оказался очень болезненным.
— Габи… — Витор, прозрачный, но вполне видимый, с грустью смотрел на меня. — Почему ты такая?
— Какая? — с вызовом глядя ему в лицо, спросила я.
Алистер неопределенно пожал плечами, улыбнулся и резко сменил тему.
— Ты ведь не знаешь, почему мастера теней берут эфирий под опеку?
— Мы портативный реаниматор! — невесело усмехнулась я. — А ты мне не даешь выполнить свои прямые обязанности, между прочим! Ни так, ни этак! Как мне тебя спасать, а? У меня так комплекс неполноценности скоро разовьется! Приспособление для реанимации не может реанимировать больного, потому что он сопротивляется! Тебе не стыдно?
Витор тихо рассмеялся, обнял меня и, поцеловав в макушку, прошептал:
— Если бы я мог… — И с выдохом, деловым тоном, почти силой усаживая на кровать и растворяясь в тени: — Возможность вытаскивать с того света раненых мы открыли потом. Изначально мы защищали вас от магов.
Голос, звучащий из ниоткуда, напрягал.
— Габи, сильная эфирия, убитая в нашем мире, выплескивает энергию такой силы, что ни одна защита не устоит. А если девушка еще и влюблена и защищает того, кто ей дорог, то собранной энергии хватит на небольшую магическую войну.
До этих слов я порывалась встать и попытаться соблазнить невидимого мужа, после же — чуть не свалилась с кровати.
Одно попадание из двух! Я действительно его защищаю.
Поморщилась, незаметно покосилась на то место, где, по моим предположениям, должен стоять Витор.
Или… два из двух — я в него влю… Ну или почти. По крайней мере, он мне очень симпатичен.
— К чему ты это сказал? — В голове было столько предположений одно чуднее другого, что я решила не тратить время и прямо спросить у супруга.
— Проверил одну теорию.
— Какую?
— О твоей осведомленности.
Я ничего не поняла. Пожала плечами и предупредила:
— Если сейчас же не расскажешь, что тут происходит, каким боком ко всему этому моя семья и эфирии, я начну строить предположения. Их у меня много, поверь! И половина — откровенно бредовых, хоть сейчас бульварный роман пиши! Выбирай: или скажешь сам, или выслушаешь двести теорий заговора с точки зрения вчерашней институтки, полгода просидевшей в поместье и совершенно не разбирающейся в политике!