Полицейский офицер получил распоряжение не церемониться с нами и не обращать внимания на наши протесты. Вместе с ним явился какой-то другой высший чин, по приказу которого полицейские сразу же бросились на нас. На каждого из депутатов набросились по нескольку человек охранников, схвативших нас за руки, несмотря на наше отчаянное сопротивление, приступили к насильственному обыску. Первым обыскали Самойлова, затем Шагова и меня. Последними были обысканы Петровский и Муранов.
Обыск производился с чрезвычайной тщательностью, отбирали всё, что находилось в карманах, вплоть до часов. У каждого из нас были с собой отдельные экземпляры литературы, проекты резолюций, тезисов; блокноты с записями, конспекты и т. п. Всё это забиралось полицией как доказательство нашей революционной деятельности:
У Петровского был отобран экземпляр копии ответа Вандервельде, копия тезисов о войне, номер «Социал-демократа» с манифестом ЦК, список петербургских фабрик и заводов и несколько изданных за границей брошюр, в том числе устав и программа партии.
У меня полиция отобрала тоже по экземпляру ответа Вандервельде и тезисов о войне, те же, что и у Петровского, брошюры и журналы и, кроме того, черновик прокламации к студенчеству (приведённой выше) и паспорт на чужое имя, один из тех, которыми мы пользовались для нелегальной работы. У Самойлова, кроме журнала и брошюр, был отобран блокнот с записями, представлявшими собой конспект его доклада. У Шагова никаких документов не было.
Наиболее компрометирующим материалом была записная книжка Муранова, извлечённая полицией уже на другой день из уборной, куда Муранов её бросил. Муранов с чрезвычайной подробностью записывал все свои посещения во время объезда Урала, заносил сюда сведения о местных партийных организациях, клички партийных работников, результаты собраний, установленные связи, некоторые адреса и т. д. Записи в книжке Муранова не оставляли сомнений о характере нелегальной работы, которую он вёл.
Во время нашего обыска участники конференции недепутаты под конвоем были отправлены в тюрьму. Не имея точных инструкций, что делать с членами Думы, полицейский офицер снова ушёл для телефонных переговоров с высшим начальством. Вернувшись, он объявил, что мы свободны, освобождая каждого из нас по очереди. Наши вещи, за исключением документов, были возвращены. Из документов мы получили обратно только депутатские билеты.
С момента появления полиции прошло почти полсуток. Мы вышли из дома Гавриловых уже под утро. Весь прилегающий район, обычно глухой и безлюдный, был наводнён полицейскими отрядами. Очевидно для захвата конференции были мобилизованы все виды полицейского оружия. До ближайшей трамвайной остановки мы шли в сопровождении целой толпы шпиков. Не скрываясь, без всякой церемонии, они окружили нас плотной стеной. Группа шпиков вслед за нами влезла в трамвайный вагон, ни на минуту не спуская с нас глаз.