Бабуля подмигивает:
– Ровно через сорок три минуты.
Она начинает отмерять какао-порошок для новой партии, а я тянусь к муке.
– Не на охоте я была, – стараюсь избегать ее взгляда. – Просто хотела развеяться. Сменить обстановку.
Объяснение расплывчатое, но я знаю, что она поймет.
– Ну и отлично. Полезно бывает вырваться куда-нибудь. В одиночестве полежать на пляже.
Бабуля говорит это так, будто гордится мной. Будто это знак того, что я все-таки двигаюсь дальше. Мне становится стыдно, поэтому я добавляю:
– Но на пляже я не побывала. Разбила машину, когда только добралась, так что…
Бабуля поворачивается ко мне:
– Дело не в пляже, Куинн. Ты просто куда-то поехала. Это хорошее начало.
Она ставит обе миски в раковину и включает в оду.
– Хорошо бы тебе вернуться. Знаешь, если бы я выглядела как ты, то черта с два сидела бы дома все лето. Я бы поехала на охоту, – снова подмигивает бабуля. – Ну или просто на пляж, погреться в бикини на солнышке.
Она замолкает. Я тоже ничего не говорю. Вот что я люблю в бабуле – она чувствует, когда нужно промолчать. И сегодня ее слов хватило, чтобы я вспомнила о Колтоне и его словах: «Ты знаешь, где меня найти».
Я и правда знаю. Не могу перестать об этом думать.
– Может, я и съезжу, – через какое-то время говорю я. – Вернусь туда как-нибудь.
В жизни вам приглянется множество вещей, но далеко не все по-настоящему покорят ваше сердце. Не упустите их.
Майкл Нолан
БРАУНИ – ВОТ КАКОЙ ПРЕДЛОГ я нахожу, чтобы поехать в Шелтер-Ков на следующее утро. Я врезалась в автобус Колтона, а он отвез меня в больницу и был так заботлив, что впоследствии даже навестил. Так мил, что подарил цветок. Так благоразумен, что не давил на меня. Отблагодарить его я могу лишь домашней выпечкой. Из блога Шелби я узнала, что Колтон любит сладкое. Когда после операции ему разрешили есть, он сразу же попросил именно брауни. А бабуля печет их лучше всех. Так что он заслужил. Угощу и отправлюсь на пляж.
Я наполняю тарелку доверху, обматываю ее пищевой пленкой и быстро сочиняю записку для родителей, которые уже отправились на прогулку. Затем беру пляжную сумку и мысленно готовлюсь к поездке. Она будет похожа на ту, что я совершила пару дней назад. Только теперь я волнуюсь куда больше.
Когда я сворачиваю с главной улицы и вижу автобус Колтона, который стоит почти там же, где и в прошлый раз, у меня начинает неистово колотиться сердце, и я проезжаю мимо, а не паркуюсь рядом. Выключаю музыку и пытаюсь сосредоточиться. У меня все еще есть выбор. Если я уеду, то не буду чувствовать себя виноватой. Но в таком случае я, возможно, больше никогда не получу шанса узнать Колтона поближе. У «когда-нибудь» истечет срок годности, он выкинет из головы наш разговор, и возвращаться будет слишком поздно.