– Ну все, поехали, – говорит он, когда нас поднимает волна. – Повернись. Греби!
Слушаюсь и сразу чувствую, как Колтон опускает весло в воду. Мы по инерции движемся вперед, а затем внезапно замираем, и нас подхватывает волна. Когда она поднимает лодку и та летит в сторону расщелины, душа уходит в пятки.
– Ложись! – вопит Колтон.
Отклоняюсь, прижимаю весло к груди и громко кричу.
«Нам ведь ни за что не попасть в проем!» – проносится в голове.
Крепко жмурюсь и прижимаюсь к бортику. Все звуки кажутся ужасно громкими и в то же время приглушенными. Байдарка бьется о каменные стены тоннеля, пока я болтаюсь внутри и сжимаю весло так сильно, будто от этого зависит моя жизнь.
– Все нормально, – слышу я за шумом голос Колтона. – Не поднимайся!
Я бы и не поднялась. Ни за что на свете!
Даже с закрытыми глазами понимаю, что вокруг темно. Тут пахнет солью и сыростью, а воздух становится слишком густым. Я жмурюсь еще сильнее. Кажется, что я вот-вот умру.
Нечем дышать, нечем дышать, нечем…
А потом происходит чудо. Мы скатываемся по тоннелю, как по водной горке, и резко останавливаемся. Я продолжаю лежать. Боюсь открыть глаза и просто слушаю дыхание, свое и Колтона, слушаю плеск воды и стук… капель?
– Я же говорил, что все получится, – смеется Колтон.
Байдарку слегка трясет, и тут я чувствую руку на плече.
– Эй, ты в порядке? Глаза уже можно открывать.
Нехотя открываю один глаз, потом второй. Первое, что вижу, – его лицо. Колтон склонился надо мной. Он так близко, что дух захватывает.
– У нас получилось! – повторяет он. – Смотри!
Я ахаю. Высоко-высоко над нами, сквозь пролом наверху, виднеется небо. Оно такое необыкновенно синее по сравнению с темными стенами пещеры.
– Боже мой, – шепчу я. – Это…
Даже не знаю, как описать. В жизни не видела ничего прекраснее.
Я поднимаюсь очень медленно. Опасаюсь, что от резкого движения вся эта красота может исчезнуть.
Через расщелину сверху проникают солнечные лучи. Они прорезают стоящий над водой туман и освещают каждую капельку. Покачивающееся море отражает свет, и на стенах пещеры пляшут веселые блики. В проем, который и привел нас сюда, вливается новый поток, и крошечные искорки мельтешат и переливаются, как в калейдоскопе.
Чувствую на себе взгляд Колтона, который наблюдает за моей реакцией. Он поднимает руку навстречу туману, создавая маленькие завихрения в воздухе.
– В детстве я думал, что это отрицательно заряженные ионы.
– Что-что? – переспрашиваю я и разглядываю танцующую дымку.
– Отрицательно заряженные ионы, – смеется он. – Прости, я вечно забываю, что не все росли в такой же любопытной семье, как я.