Кроме того, всякий раз, когда я на работе начинала думать о Генри, что-то возвращало меня к тому, что действительно имело значение, что было важно сейчас, например к болезни отца. Мне не следовало забывать об этом, хотя у него и появилась привычка задавать мне вопросы о Генри. При этом отец понимающе улыбался. Но в последнее время все это отступило на второй план перед перспективой второй раз оказаться униженной в присутствии пятидесяти человек.
– Знаешь, – начал Элиот с напускной небрежностью, – если бы фильм выбирал я, то вступительное слово произнес бы с легкостью. Может быть, в следующий раз так и поступим?
– Нет, – хором ответили мы с Люси. Он снова стал тасовать колоду, бормоча что-то о людях, не разбирающихся в киноискусстве. Люси повернулась ко мне.
– У тебя все получится, – уверяла она меня с ободряющей улыбкой. – А если нет, то я начну делать перед тобой колесо, договорились?
Я не смогла сдержать улыбку.
– Люси, ты же в юбке.
Она тоже широко улыбнулась.
– Тем круче будет эффект.
Элиот выронил колоду, и карты полетели в все стороны. Он покраснел и, наклонившись, стал собирать их. Люси закатила глаза. Я воспользовалась возможностью посмотреть на собравшихся, чтобы, если потребуется, вовремя упасть в обморок. Огромное солнце висело у самого горизонта, расцвечивая водную гладь оранжевым и красным. Я посмотрела на часы – была почти половина девятого, время начала сегодняшнего сеанса.
– Тейлор!
Я обернулась и увидела брата, сжимающего букет цветов. Одет он был как обычно – в брюки цвета хаки и рубашку-поло, но выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок.
– Привет! – Я разглядывала пришедших – нашей семьи среди них не было. – Где мама с папой?
– Там, – указал Уоррен, и тут я увидела на песке наше покрывало. Отец одной рукой обнимал за плечи маму, и она смеялась. Почему-то рядом с нашим покрывалом стоял пустой шезлонг. Тут же расположилась семья Гарднер, и Нора с Джелси наклонили друг к другу головы, о чем-то разговаривая.
– Послушай… – Уоррен выглядел более испуганным, чем в день сдачи вступительных экзаменов. – Я нормально выгляжу или глупо? Джелси считает, что прекрасно. Что это значит?
От страха перед публичным выступлением я совсем забыла о брате и его романтических страданиях. Ничего хорошего в этом не было, ведь свидание с Венди устроила я, поэтому если бы у них ничего не выйдет или пойдет не так, как он ожидает, виноватой окажусь именно я.
– Выглядишь отлично, – заверила я брата. – Просто, гм… дыши. И если сможешь, воздержись от рассказов о том, что, где и когда изобрели. По крайней мере, на первом свидании.