– Что с ним случилось? – Я едва смогла задать свой вопрос, так как голос от волнения пропал и я говорила шепотом.
– Не знаю! – отрезала мама и повернулась ко мне спиной. – Извини, – сказала она через некоторое время более спокойно. – Я просто… – она замолчала и беспомощно махнула рукой, указывая вокруг себя.
– А где Джелси? – спросила я, оглядываясь вокруг. – И Уоррен?
– Джелси у Норы, – ответила мама. – Уоррен ушел куда-то с Венди, мне не удалось до него дозвониться.
– Ладно, – сказала я, заставив себя сделать глубокий вдох. – Что я могу сделать?
– Помоги сестре, – велела мама, и мне стало стыдно, что с полудня именно этого я избегала. – И не говори ей, что мы поехали в больницу. Она ждет карнавала. Скажу ей, когда вернусь.
От этого «вернусь» вместо «вернемся» у меня перехватило дыхание.
– Но отец ведь вернется с тобой? – медленно проговорила я.
Мама пожала плечами, подбородок у нее дрожал, и у меня внутри все похолодело. Она закрыла глаза ладонью и глубоко вздохнула.
– Мне потребуется твоя помощь, – сказала мама уже более спокойно и деловито, – одна я его до машины не доведу. И пожалуйста, будь на связи вечером, у меня могут быть новости. – Я кивнула, и мне снова стало стыдно из-за того, что я с полудня не отвечала на телефонные звонки. – И… – мама, казалось, пытается что-то решить, – позвони дедушке.
– О, – этого я не ожидала. – Конечно. Но что ему сказать? – Дедушка, в прошлом офицер военно-морского флота, теперь преподавал в Вест-Пойнте. Он напоминал мне капитана Фон-Траппа из фильма «Звуки музыки», и наводил на меня ужас – те несколько раз в году, когда мы виделись, нам почти не о чем было разговаривать.
– Он хочет знать… когда дойдет до… – пояснила мама, – чтобы приехать попрощаться.
Я кивнула, почувствовав себя так, будто из меня вышибли дух.
– До чего дойдет? – спросила я, боясь, что и так уже знаю ответ.
– Он хочет успеть приехать, – медленно проговорила мама, тщательно подбирая каждое слово, – пока отец будет способен понимать происходящее вокруг, будет… в сознании.
Я снова кивнула, просто чтобы что-то сделать. Я не могла поверить, что всего двадцать минут назад ела глазурь и обнималась с Генри.
– Я позвоню, – пообещала я, стараясь казаться максимально собранной и уверенной в себе, хотя на самом деле все было как раз наоборот.
– Хорошо. – Мама на секунду положила руку мне на плечо и пошла наверх за отцом.
Через пятнадцать минут, поддерживая отца с двух сторон, мы помогли ему спуститься по лестнице и усадили на заднее сиденье машины. Он поразительно изменился за сегодняшний день – кожа на лице стала сероватой, на лбу выступили капли пота, глаза были крепко закрыты. Я не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь жаловался, и ни разу не видела его плачущим, но сейчас отец тихо стонал и по его лицу было понятно, какую нестерпимую боль он испытывает. Это пугало меня так, как ничто и никогда раньше.