– Итак… – начал дедушка, когда мы тронулись с места. Он держался очень прямо, и потому я тоже сидела прямее обычного. – Как Робин?
Потребовалось некоторое время, прежде чем я поняла, что он говорит об отце, которого все звали Робом. Робином его звал только дедушка.
– Вернулся из больницы, – ответила я, не решаясь добавить что-то еще.
Отец проспал почти все утро и не проснулся, даже когда устанавливали больничную кровать, хотя это сопровождалось таким шумом, что Мерфи убежал и спрятался в моей комнате, под кроватью. Дедушка кивнул и посмотрел в окно, а я вспомнила, что последний раз он виделся с отцом несколько месяцев назад, когда тот казался здоровым и сильным. Я понятия не имела, как подготовить дедушку к переменам, произошедшим с отцом, ведь и сама я едва успевала привыкать к ним.
– Он плохо себя чувствует, – сообщила я, глядя вперед и стараясь сконцентрироваться на сигналы светофора впереди. – Тебя, наверное, удивит его вид.
Дедушка снова кивнул и расправил плечи, готовясь к встрече с больным сыном. Несколько минут мы ехали молча.
– Я сделал это для твоей сестры, – сказал он, – закончил в автобусе, – и, когда перед следующим светофором я сбавила ход, протянул мне что-то из сумки.
Я посмотрела на предмет, лежавший на его ладони. Это была крошечная собачка, вырезанная из дерева в мельчайших подробностях.
– Ты сам сделал? – спросила я с удивлением.
Машина позади нас загудела, дав понять, что зажегся зеленый. Мы поехали дальше, и дед, не переставая, вертел в руках свою поделку.
– Научился вырезать ножом на первом своем корабле, когда дежурил по кухне. Мог придать картофелине сходство с чем угодно. – Я улыбнулась.
По-видимому, у дедушки в запасе имелись интересные истории. – Твоя мама говорила, что у вас теперь есть собака, но не сказала, какой породы, и потому эта, – он приподнял деревянную фигурку, – дворняга.
– У нас тоже дворняга, – сообщила я дедушке, украдкой взглянув на него. – Мне кажется, сестре понравится. – Я представила, как тщательно дедушка вырезал эту фигурку, и устыдилась, что, едва его увидев, подумала, долго ли он у нас пробудет. Хорошо, что он поехал на автобусе, а не полетел. Почему-то мне казалось, что управление транспортной безопасности не одобрило бы нож для резьбы по дереву на борту самолета.
– Хорошо. – Дедушка убрал фигурку обратно в сумку. – Ей, наверное, очень тяжело сейчас. Да и всем вам тяжело. – Я кивнула, сжала руль и велела себе продержаться еще немного. Уж перед кем мне меньше всего хотелось бы расплакаться, так это перед дедушкой.
С подъездной дорожки я заметила, что фургон с медицинским оборудованием уехал, но рядом с маминой машиной стоит еще одна, незнакомая. Я решила, что на ней приехала на дежурство сиделка.