Ящик шипел и брыкался, не желая признавать во мне хозяйку. Я погладила его по крышечке, почесала бочок, и он сдался. Распахнул деревянную пасть и застыл в ожидании. Засунуть в него Тайруса оказалось тем еще квестом. Инструкции к ящику не прилагалось, а в игре всё было легче – щелк, и готово. В реале не прокатило. Взмокла, пока наловчилась! Подтащила архимага за плечи, запихивать в ящик начала с головы. Откусит – не жалко. Зубастик рос медленно: расширялся, трещал и норовил в любой момент захлопнуть крышку. Я придерживала ее обеими руками, загоняя Тайруса внутрь пинками. Пролез! Ящик закрылся, лязгнув острыми зубами, и стал похож на коробку из-под холодильника. М-да… Такую попробуй не заметь. Она как Эйфелева башня посреди поля.
– Эй… – раздался приглушенный голос из ящика. Елинский архимаг! Не мог подольше без сознания поваляться? – Есть здесь кто? Отзовитесь, прошу.
– Ну я есть, – ехидно отозвалась я. – Полегчало? Сиди тихо.
И пощекотала ящик. Тот замурлыкал и задрожал, словно телефон на виброзвонке.
– Чудовище!.. – взвыл Тайрус, с глухим звуком стукаясь о стенки ящика.
– Это тебе за вывеску, – мстительно сказала я.
С удовольствием бы пнула его и ушла. Но оставлять архимага в кабинете было опасно. Спрятать бы куда-нибудь… За штору? Нет, заметят.
Я отошла к выходу и щелкнула пальцами, ящик прыгнул ко мне. О! Работает. Так же, как в игре. Распахнув дверь, я вышла в коридор и повторила этот незамысловатый жест. Зубастик выскочил следом за мной, нещадно ударяясь дном об пол. Класс! Особенно звук. Будто в ящике мешок картошки, а не кровожадный архимаг.
– Прекрати, – прошипел Тайрус, отчаянно царапаясь и скребясь. – Глупая девчонка…
– Да-а? – издевательски пропела я, шагнув к лифту. – Наверное, поэтому я до сих пор жива, а ты сидишь в ящике.
Зубастик прыгнул к подножию лифта, я нажала рычаг вызова. Платформа шумно приземлилась. Я заманила ящик на нее и выбежала обратно, нажав кнопку самого верхнего этажа.
– Ты еще пожалеешь… – донеслось из глубины шахты.
Голос отдалялся с каждой секундой. Один, два, три… Пора! Не мешкая, я схватилась за дубину. Хрясь, и от рычага остался жалкий обломок. Механизм заискрился, повалил дым. Лифт заскрежетал и затих. Получилось! Ломать – не строить. В этом я гений.
На столе в кабинете нашлись перо, чернильница, лист бумаги и баночка с чем-то клейким. Выводить буквы на всеобщем языке оказалось истинной психоделикой. Сама не понимала, что пишу, но слова сложились в предложения. Вскоре у рычага красовалось объявление: «Лифт сломан. Не чинить! Внутри злобные саблезубые белки». По-моему, звучит очень даже угрожающе…