А вечером дома его ждал сюрприз. Вполне вероятный, но оттого не менее приятный.
– Петрович, – взволнованно сказала Ляля, так и сияя от радости, – Марина Витальевна говорит, что скорее всего я беременна. Наверное, ты подстрелил меня первым же своим выстрелом.
Услышав это, счастливец нежно обнял свою первую и самую любимую жену и начал целовать ее во все места, что попались под руку. В этот момент он дал себе слово, что рожать их ребенка Ляля будет в нормальных человеческих условиях, в тепле и уюте, лежа на мягкой кровати, застеленной чистыми простынями.
15 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.
Ночью прошел небольшой дождь, который, впрочем, так и не сумел промочить насквозь слой глины, уложенный поверх черного потолка казармы, но это происшествие лишний раз напомнило Сергею Петровичу, что с кровлей им следует поторапливаться. Осень была уже не за горами. А тут еще геолог подсел к нему за завтраком и показал расчеты и эскизы на новый, увеличенный вариант печи для пережигания древесного угля с рабочим объемом в четыре с половиной кубометра. Выход угля за один цикл должен был составить примерно триста пятьдесят килограмм, выход смолья – сто семьдесят пять килограмм.
Все было хорошо, только выглядела эта конструкция для их условий уж очень монструозно. Представьте себе чуть сплюснутый куб с двойными стенами длиной и шириной по три метра и высотой в два с половиной. Еще на два с половиной метра вверх должны были подниматься две дымовые трубы. И по расчетам Антона Игоревича, все это удовольствие сожрет чуть больше пяти тысяч шестисот штук жженого кирпича. В их положении это было целое состояние – почти две недели сплошной работы двух печей. Хорошо только, что из проекта напрочь исчезло устройство для осаждения вторичных продуктов пиролиза – все, кроме смолья в газо– и парообразном виде подавалось в топку для дальнейшей утилизации сжиганием и самоподдержания процесса пиролиза.
Сергею Петровичу стало грустно. Если бы не обещанное смолье, то он зарубил бы этот проект на корню. Нет, конечно, древесный уголь нужен, и с этим никто не спорит, но уж больно неподъемным казался этот проект.
– Так, Игоревич, – сказал он, немного подумав, – слишком жирный у тебя получился осетр. Давай попробуем его урезать. Что, если весь внутренний контур своей печи ты сложишь из сырца, и только на топку, накопитель смолья, трубы и внешнюю облицовку пустишь жженый кирпич? Потом, когда все просохнет, тебе будет достаточно только отжечь всю печь на холостом ходу при тех же девятистах градусах – и все спаяется в один общий монолит.