Петрович вытащил из ножен свой нож, и задумчиво посмотрел на сияющее на солнце булатное лезвие.
– Что ты задумал, Петрович? – подозрительно спросил коллега.
Он уже представил себе, что его друг, обычно такой добрый, сейчас собственной рукой начнет резать глотки всем этим сбитым с толку женщинам.
Тот отвлекся от созерцания ножа и перевел взгляд на товарища. Несмотря на чрезвычайно серьезный вид, где-то глубоко в его глазах пряталась лукавинка.
– Я задумал колдовской обряд, чтобы очистить их от зла, – мрачно изрек он, – но, к сожалению, здесь не хватает всех необходимых ингредиентов. Можно провести лишь предварительную подготовку, своего рода конфирмацию. Надо будет сделать так, чтобы зло умерло, а тело осталось жить – для того, чтобы потом в нем могла зародиться новая душа. То, что натворил один шаман, другой шаман обязательно должен суметь исправить.
– Вождь, ты их убить? – перевела Дара вопрос Ниты, которая тоже все еще была здесь и слушала весь этот диалог в первоисточнике. И она, и Дара были немало заинтригованы.
– Дара, переведи ей, что убить их прямо здесь проще всего. Но тогда они умрут, а зло, которое принес Шамэл, останется, а я должен убить именно его, тут он сделал паузу и, глядя в сторону Ниты и ее соплеменников, слегка нахмурился, – и вообще, незачем им смотреть на все это. Такой обряд не для глаз детей и женщин. Пусть они идут к лодкам.
Когда Нита, Акса и дети бывшего клана Лани удалились к берегу, Петрович еще раз обвел взглядом разоренное стойбище. Разграбление подходило к концу. Покрышки из шкур были сняты с шатров, изнутри было вытащено все ценное, и Катя с Лизой помогали женщинам-Ланям увязывать все это сыромятными ремнями в один огромный тюк в кузове УАЗа.
– Петрович, – сказала Дара, – Алохэ спрашивает, ты их убить или не убить?
– Значит так, Дара, – ответил тот таким тоном, что все притихли, догадавшись, что сейчас будут сказаны очень важные вещи, – скажи Алохэ – и пусть она сообщит всем – что мы будем проводить очень важный и сложный обряд – мы будем убивать то зло, которое поселил в них Шамэл. Именно зло, а не их самих. Для этого они должны отказаться от всего, что было у них в прошлом – от своих имен, обычаев, одежды, языка. Будет тяжело, больно и страшно, поэтому это дело добровольное, – он сделал паузу, наблюдая, как у Дары расширяются зрачки – она, внимая его словам, наполнялась мистическим трепетом перед могуществом шамана Петровича. Как же ей повезло, что она попала в его племя!
Она перевела все сказанное, стараясь соблюдать максимальную точность – еще бы, шаманский обряд – это не шутки!