– Вот, Валера, это небольшой успех для одного человека, но огромный рывок для всего человечества, – сказал он, перефразируя слова астронавта Армстронга. – Гордись!
Сзади за их спинами раздались восторженные вопли полуафриканок, на которые тут же набежали и девчонки из бригады кирпичеукладчиц. В переводе на обычный русский язык все это больше всего напоминало крик кота Матроскина из мультфильма про Простоквашино: «Ура! Заработало!». Шаман Петрович и его ученик Валера показали им еще одно свое великое колдовство под названием «дверь, которая открывается и закрывается».
Когда эмоции немного поутихли, бригадир разогнал всех по рабочим местам. Солнце было еще высоко и надо было работать, работать и работать. Валера, отложив пока вторую дверь, готовил рамы для сдвижных форточек в казарму, а сам Петрович со своими полуафриканками продолжил обрезать на брус заготовленные кругляки.
Вечером те полуафриканки, что работали у Андрея Викторовича на земляных работах и у Антона Игоревича на кирпиче, вернувшись «домой», обнаружили, что место их проживания радикально изменилось. Теперь оно уже не было открыто всем ветрам, а с двух сторон было ограждено стенами, которые, правда, не были доведены до верха, так как над верхней перемычкой еще предстояло установить будущие форточки. Господствующий здесь западный ветерок теперь гулял только по верхнему ярусу нар, где спали подростки из Лизиной бригады, а внизу, у полуафриканок и штрафниц из бывшего клана Лани, установилось необычайное для них ветровое затишье.
13 августа 1-го года Миссии. Воскресенье. Пристань Дома на Холме.
И вот наступило воскресенье. Сергей Петрович решил первый раз за полтора месяца устроить всем работникам в клане короткий день. Были к тому и основания. Людям нужно было дать небольшой передых, а обжигательная печь Антона Игоревича выдаст следующую продукцию только в понедельник утром, так что как минимум бригада кирпичеукладчиц пока оставалась не у дел. Правда, Марина Витальевна тут же сказала, что давно уже пора прополоть картофельное поле, а то сорняки наступают.
Услышав это и вздохнув, девочки и бывшие Лани и полуафриканки быстро доели свой завтрак, потом дружною толпою вместе с рыболовной бригадой Антона-младшего потопали на свое любимое-нелюбимое картофельное поле дергать эту противную траву. Они давно уже не делили друг друга по сортам и довольно бойко общались между собой на ломаном «великом и могучем» – как-никак, ептить, язык межнационального общения. Картофельные кусты уже зацвели, и над бледно-фиолетовыми цветами вились пчелы и шмели. Марина Витальевна заранее предупредила, что ни в коем случае нельзя брать в рот ничего от этих кустов, а Сергей Петрович дополнительно наложил на это дело свое табу. Бессрочно. А то еще отравятся, дурочки.