Его юная супруга (быть может, немного старше меня), несмотря на довольно пышный бюст, была одета так же, как и ее мужчина, и имела вид женщины, которая будет сопровождать своего мужа везде и всюду – хоть среди дикарей, хоть в аду. Поперек ее груди небрежно висел черненый короткоствольный мушкетон, который и на мушкетон-то был похож едва-едва, но судя по всему, это мадам Ляллия стреляла в голову дикаря, который пытался стащить меня в воду. В эту суровую юную деву можно было бы влюбиться, если бы она сама не предназначила себя только одному мужчине, то есть своему мужу. За спасение своей жизни и жизни моего маленького братца я скажу ей спасибо, но во всем остальном постараюсь держаться от этой женщины подальше.
Приняв мысль, что русские вожди – это данность, которую мне не удастся изменить, если я хочу жить среди цивилизованных людей, я принялся рассматривать составлявших команду этого корабля темнокожих девиц, скалящих в мою сторону свои белоснежные зубы. Если месье Петрович, его супруга, мадам Люси и еще один белокожий и рыжеволосый мужчина представлялись мне офицерами, то эти темнокожие дикарки должны были быть рядовыми матросами. Но их поведение казалось мне неправильным, слишком вольным, как будто они считали себя равными присутствующим здесь же белым людям.
– Скажите, мадам Люси, – спросил я, – вот этих чернокожих дикарок месье Петрович тоже собрался повести к цивилизованному будущему? Да они только и ждут удобного момента, чтобы кого-нибудь сожрать!
– Никогда больше не повторяй этого слова, месье Виктор, по крайней мере, в отношении членов нашего племени! – строго сведя брови, выговорила мне мадам Люси. – Те местные, которые вступают в контакт с месье Петровичем, месье Андре, месье Антоном и мадам Мариной, очень быстро перестают быть дикарями, превращаясь в цивилизованных людей. И цвет кожи не имеет тут никакого значения. Но только это немного своеобразная цивилизация. Вон стоит мой муж – месье Гуг, он тоже из местных, и кроме меня, старшей жены, у него еще пять местных младших жен – три темных и две светлых. Они все пятеро очень меня любят и готовы сделать все, чтобы мне было хорошо, и я их тоже очень и очень люблю. Мы все одна семья, где одна за всех и все за одну.
С ума сойти! Эта цивилизованная образованная француженка (скорее всего, дворянка) с гордостью говорит, что ее муж – дикарь, и кроме одной цивилизованной жены, и него есть еще пять местных девок… И при этом мадам Люси не считает их ни служанками, ни грязными подстилками, а говорит, что любит их и они ее любят тоже… Это как вообще понимать?! Действительно, весьма своеобразная цивилизация, устои которой никак не лезут в мою католическую голову. Как вообще такое может быть?