Я перевела озадаченный взгляд на Андрея, тот потешно поднял брови и пожал плечами.
— Ать за ногу! — пробормотала я.
* * *
Солнышко весело разбрасывало лучики по кошачьей комнате, искрилось в стёклах и зеркалах, переливалось всеми цветами радуги на подушках. Я ласково прижимала к груди мягкие тушки, целовала пушистые лобики. По щекам моим катились крупные слёзы, они падали на шёрстку нервно-вздрагивающих кошек. Те таращили на меня совершенно круглые, офонаревшие от непонимания подобной перемены глаза.
И только маленький серый котёнок испуганно жался в углу. Я ничего не могла с собой поделать, рычала на него и отпихивала от мисок с кормом. Это из-за него Дашке пришлось уйти. И не просто из дома, а из жизни.
Васька высокомерно посматривал на это безобразие со своего дивана, не думая сам приближаться к еде. Я тепло улыбнулась ему, ощущая сочувствие. Наверное, он тоже переживает смерть подруги и напарника по слежке.
Когда кошки наелись и разбрелись по углам, расположившись в самых немыслимых позах на утреннее вылизывание, Васька неожиданно спрыгнул с нагретого места. Быстро, словно охотник, он бросился к серому котёнку. Сердце моё замерло в испуге, мне показалось, что он сейчас разорвёт малыша.
Но Васька подхватил того зубами за шкирку и потащил к мискам. Я ошарашенно смотрела, как мелкий обречённо висит, поджав все четыре лапки. Кошак сплюнул серого и двинул лапой по ушку. Тот медленно, прижав пузо к полу, пополз к еде. А чёрный кот уселся между мной и котёнком, буравя меня светящейся зеленью глаз.
— Ты бы лучше Дашку так защищал! — обиженно буркнула я.
В ответ наглая скотина повернулась ко мне задом и потрясла хвостом! Я неудержимо расхохоталась и села прямо на пол, скрестив ноги. Боль словно растворилась, оставив после себя лишь малую толику грусти. Васька, словно в награду, подошёл ко мне, его чёрная лоснящаяся голова поднырнула под мою руку. Я послушно провела ладонью по жёсткой шёрстке.
Воздух наполнило тарахтение, Ваське вторили все кошки, словно подпевая солисту. По щекам моим вновь покатились слёзы, а сердце наполнилось такой горячей благодарностью, что всё моё тело бросило в жар. Чёрный котяра разлёгся на моей больной коленке и, непрестанно мурлыча, подставлял голову под мою ладонь раз за разом. Глаза его жмурились от удовольствия, чёрная шерсть разноцветно искрилась в ярких лучах солнца. Как же сильна магия у этого кота! Даже шесть лоснится волшебством…
— Ну ладно, — проворчала я, пытаясь аккуратно спихнуть Ваську с колена. — Полечил уже! Теперь иди пожуй, что там осталось…