— Ну, полно! Не обижайтесь, — примирительно проговорила я. С фанатами нельзя обращаться иначе, чем дружески, в ином случае они легко превращаются в преследователей. Даже такие вот милые мальчики. — Мне очень приятно, что вы следили за моей карьерой и что переживали… после её окончания. Вы хороший человек!
Денис взглянул на меня, в синих глазах засияла надежда.
— А можно?..
— Автограф? — понимающе улыбнулась я. — Разумеется!
Я огляделась, пытаясь сообразить, на чём можно оставить свою роспись, но парень помотал головой и упрямо продолжил:
— А можно пригласить вас на свидание?
Улыбка моя превратилась в оскал, но я изо всех сил пыталась сохранить дружелюбие. И, конечно же, кивнула. Иначе нельзя.
— Разумеется, друг мой! — сквозь зубы проговорила я и положила руку на плечо Денису. — Но только немного позже, хорошо? Сейчас столько работы и у вас, и у нас. Убийства и всё такое… Давайте, как только закончим дело, так сразу где-нибудь это и отметим.
Открытое лицо юноши словно засветилось изнутри. Я медленно, стараясь не давить, вела его к выходу. И вот цель была близка, но тут раздался настойчивый звонок. Потом в дверь заколотили так, словно к нам ломилась дюжина пьяных водмагов. Я угрюмо распахнула дверь, не ожидая ничего хорошего.
Ничего хорошего и не было: на крыльце, привалившись к деревянной опоре, пьяно покачивалась Лада. Думаю, даже дюжина ожидаемых мной водмагов не смогла бы уничтожить столько спиртного, сколько приняла метловая гонщица. Глаза её были подёрнуты пеленой, размалёванный рот криво ухмылялся, лицо тоже в полосах помады, тонкие пальцы в грязи, под ногами валялись две метлы. Я вздрогнула и невольно отступила в глубь дома.
— Да ладно тебе, — воскликнула она и предприняла попытку вытащить меня из дома, но тут же снова привалилась к спасительному столбу. — А ну, выходи!
Лицо моё заледенело, руки задрожали, Денис же восторженно проговорил:
— Это же настоящие гоночные мётлы? — Парень благоговейно опустился на одно колено, пальцы его трепетно скользнули по древку.
Лада не обратила на полицейского внимания, она рывком оттолкнулась от опоры и, покачиваясь, направилась в дом.
— Иди ко мне, подруга дней моих суровых, — пьяно хихикнула она, пытаясь схватить мои руки. — Пора уже дать твоей силе свободу!
— Лада, — отбивалась я. — Что ты творишь? Какие мётлы? Как ты полетишь в таком состоянии?
Гонщица остановилась посередине холла и развела руками, отвратительно скалясь:
— А как я в таком состоянии пойду?
Сверху показалось любопытное лицо Ивана. Зоомаг мгновенно оценил обстановку и весело осклабился: