К реализации этого Брилёв решил приступить на вторые сутки мятежа, в полдень. К этому времени все, кто хотел участвовать в мятеже, уже так или иначе обозначили себя, и ждать дальше не имело смысла. Голодающие люди могут примкнуть к террористам от отчаяния, поверив в их обещания захватить биофермы и устроить справедливый раздел то ли пищи, то ли прав на ее регулярное получение. Абрек докладывал, что к тому полудню мятежники потеряли порядка четырехсот боевиков, отправляя их на убой в качестве подкреплений, которых требовали их командиры, якобы с отчаянными боями продвигающиеся вглубь первого и третьего уровней. В действительности же оба этих уровня безраздельно принадлежали Брилёву и находились под полным контролем его людей. Которые сообщали о том, что трупов уничтоженных удушьем террористов в подуровнях-ловушках скопилось слишком много, и загнать туда новых мятежников может не получиться. Потому что последний раз половина боевиков-женщин испугалась идти мимо груд мертвецов, обезображенных предсмертными муками, и в ужасе бросилась назад. Их успели заблокировать в последнюю секунду, десятка полтора террористок сумели выскочить из ловушки прежде, чем закрылся запечатывающий гермопереборку люк, и их пришлось уничтожать автоматным огнем. Абрек особо указывал на необходимость свести подобные варианты к минимуму, потому что запасы боеприпасов совсем невелики, и пополнять их неоткуда.
С учетом всего этого было решено дать зеленый свет финальной стадии уничтожения мятежа. Администрация объявила жителям Центра об очередном зверстве боевиков: кровавые изуверы, отключившие административным площадям доступ к воде и электропитанию, теперь отключили подачу воздуха. Администрация Центра медленно умирает, но не сдается и заодно предупреждает всех жителей об опасности нахождения в коридорах и так далее. Одновременно с этим инженерная команда активировала экстренный Протокол Борьбы за Живучесть, и заранее переведенная на отдельное питание автоматика заблокировала все подуровни и жилые помещения, переводя их в герметичный режим. Подача воздуха в коридоры была отключена, и подвергшаяся небольшим модификациям система отвода продуктов горения начала откачивать оттуда воздух. А так как весь мятеж происходил в центральном и прочих коридорах второго уровня, попадание в десятку обещало быть стопроцентным.
Так и оказалось. Те, кто не спешил или вовсе не собирался примыкать к мятежу, остались сидеть в своих номерах, запертые автоматикой, зато с подачей воды и воздуха. Террористы, заполонившие коридоры, оказались отрезаны от жилых площадей и кислорода. По достаточно точным подсчетам автоматики, мятежников там скопилось порядка восьмисот штук, все старые стервы и около сотни прочих. В первые минуты они устроили истерику на весь второй уровень, пытались взламывать люки, переборки и решетки воздухопроводов. Но без воздуха террористы падали пачками, и дело обещало закончиться быстро. Нужно было закрыть этот вопрос если не до возвращения экспедиции, то хотя бы к моменту начала у них интоксикации. В основном потому, что разгружать привезенное продовольствие некому, пока не закончены боевые действия и сохраняется осадное положение. К тому же имело смысл избежать лишней головной боли со Снегирёвой, которая устроит панику, если поймет, что экспедиция и Порфирьев в том числе не может попасть в заблокированный террористами медотсек. Ей, конечно, никто не позволит его открыть, но осложнять и без того напряженную ситуацию Брилёв не хотел. Кто знает, какие инструкции заложены в ее блондинистую голову кукловодами из ГРУ? Что она устроит ради спасения командира своей шпионской ячейки, которому предана лично? И будут ли эти действия явными? Умереть в биорегенераторе во время очередного сеанса лечения Брилёв не собирается. Тем более что лечение ему помогает, он реально это чувствует.