Мой уровень подскочил с 28-го до 49-го.
Но я могу думать лишь о том, что Хидео едва не погиб сегодня. И никто об этом не знает. Мои мысли продолжают бурлить, снова и снова возвращаясь к словам Кенна. «Он тебя послушает. Пожалуйста». Что Хидео такого рассказывает обо мне, что Кенн так думает?
Толпа репортеров набрасывается на наших телохранителей, а мы сбегаем с арены к ожидающим нас машинам, и внезапно я не вижу ничего, кроме вспышек и микрофонов.
– Сегодня никаких тренировок! – восклицает Эшер, когда мы наконец добираемся до нашего лимузина и забираемся внутрь. Другие ликуют, когда он говорит в машине отвезти нас в Сибую, а не домой. Команда телохранителей забирается во вторую машину и следует за нами. Репортеры в минивэнах остановились на светофоре неподалеку. Они тоже у нас на хвосте. Я сфокусирована на Рене и, вместо того чтобы смотреть на улыбающихся репортеров за окном, как делает Эшер, я наблюдаю за Реном, который хлопает Рошана по плечу.
Перед глазами появляется сообщение. Оно от Кенна.
Ты сможешь выбраться сегодня вечером? Отправиться к Хидео?
Он даже тебя не послушал.
Он никогда меня не слушает, когда ему что-то в голову взбредет. Но я – не охотник за головами, и уж тем более я – не ты.
С какой стати он станет слушать меня?
Я практически чувствую раздражение Кенна, когда он отвечает.
Я могу сосчитать по пальцам одной руки число людей, которым он полностью доверяет. Но он часто с тобой общается. Водит тебя на ужин, никого не предупреждая.
Я не его телохранитель. Я не могу заставить его защищать себя.
Ты его охотник. Он нанял тебя, чтобы добывать нужную информацию. У тебя есть право заботиться о его безопасности. Он не закроет перед тобой дверь.
Я отрываюсь от нашего разговора и смотрю, как мои товарищи над чем-то хохочут. Сегодня наш праздник, и они рассчитывают, что я буду так же рада победе, как и они. Если я уйду слишком рано, они начнут разведывать и допытываться, в чем дело, и Рен станет подозревать меня.
– Эй, – говорит мне Хэмми, и я вижу любопытство на ее лице, щеки все еще горят после победы, – все в порядке?
Мне кажется странным, что больше никто на стадионе не знает о произошедшем; что они действительно считают, что две вспышки света в ложе были вызваны неисправными транзисторами, а не выстрелами. Судя по всему, вся эта тревога написана у меня на лбу. Я широко ей улыбаюсь, надеясь, что выгляжу убедительно, а потом качаю головой:
– Все превосходно. Просто никак не отойду от шока.