пальцами на поверхность.
Стена открывается, повинуясь его прикосновению.
За стеной мир темных линий и полосок света, создающих разные упорядоченные узоры. «Код, который управляет этим миром». Это программный интерфейс игры в действии. Хидео проходит через стену и жестом приглашает меня следовать за ним. Я медлю лишь секунду, прежде чем покинуть измазанный краской мир белых стен и ступить в темную путаницу линий.
Здесь полоски света придают нашей коже голубоватый оттенок. Я чувствую прилив радостного возбуждения при виде всего этого и рассматриваю колонны, анализирую и запоминаю как можно больше. Хидео проходит немного вперед, а потом останавливается перед фрагментом кода.
Срабатывает инстинкт, и мои глаза расслабляются и воспринимают всю картину кода передо мной. Сразу же я вижу, в чем проблема. Она едва заметна, человек без опыта анализа работы «НейроЛинка» мог бы ее упустить. Но вот она, секция, которая кажется сломанной, линии перепутаны и не соответствуют схеме вокруг нее, секция, выбивающаяся из общей картины организованного хаоса вокруг нас.
Хидео одобрительно кивает, когда понимает, что я увидела проблему. Он приближается к запутанной части.
– Видите, что он сделал?
Он не просто показывает мне, что случилось. Он проверяет меня.
– Ее перепрошили, – отвечаю я машинально, пробегая взглядом по коду, – чтобы она передавала данные.
Хидео кивает, а потом протягивает руку к измененной секции и касается ее. Линии мерцают, прежде чем вернуться на правильные места, аккуратно и упорядоченно, как и должно быть.
– Мы ее восстановили. Я показываю тебе воспоминание о том, как она выглядела, когда мы ее впервые обнаружили. Но этот человек не оставил следов, и он все лучше и лучше заметает их. Мы прозвали его Ноль, так как это значение по умолчанию в записи доступа. Это единственная оставленная им зацепка, – он смотрит на меня. – Я впечатлен, что вы увидели ее.
Думает ли он, что Ноль – это я? Я внимательно смотрю на него. Может, мой визит сюда, все эти его вопросы: «вы впервые в Японии?», «вы понимаете, что вы вообще сделали?» – для того, чтобы понять, не я ли его подозреваемый?
Я хмурюсь:
– Если вы хотите знать, я ли этот ваш Ноль, могли бы прямо спросить.
Хидео смотрит скептически:
– И вы признались бы?
– Я оценила бы прямоту вместо всего этого хождения вокруг да около.
Взгляд Хидео, кажется, способен проникнуть в мою душу.
– Вы взломали игру церемонии открытия. Должен ли я извиняться за свои подозрения?
Я открываю рот, потом закрываю:
– Справедливо, – признаю я. – Но это сделала не я.