В происходящем была грустная ирония: столько хай-тек-заботы, внимания к детали, мягкой точности расчета – и быстрая безжалостная расправа почти сразу после вылета в большой мир… Аналогия с человеческой жизнью и судьбой была полной, особенно с учетом того, что на бедняжек пикировала плоская морда гениального секретаря, и это было последним, что они видели в мире.
Мне не жалко было мух – я шлепал их с детства и никогда не задумывался, хорошо это или плохо. А вот Ринат, поднявшийся по лестнице инсайтов выше нас всех, признался, что убийство уже дается ему с трудом.
– Я думал, – говорил он, – что комара просто. Да, просто, когда ты его рефлекторно бац… А тут он тебе ничего еще не сделал, а ты… Эх.
Сперва у него была мухобойка с ударной поверхностью в виде черного резинового ромба с белой арабской вязью – выглядело это подозрительно похоже на флаг Исламского государства (организация в России запрещена), но когда я спросил, что там написано, он сказал, что точно не знает. Думаю, он врал.
Мне приходило в голову, что мы трое действуем таким странным образом, чтобы спрятать свое личное грехопадение в едином космическом потоке смыслов, затерявшись среди образов других эпох или человеческих общностей – говорю это только для того, чтобы показать, как необычно стала работать моя голова после пережитых инсайтов. Когда я поделился этой мыслью с Ринатом, тот криво улыбнулся и сказал:
– Я про это тоже думал. Даже с буддологом нашим говорил. Тебе про этот космический смысловой поток кто объяснил, он?
– Да нет, – ответил я растерянно, – никто вообще не говорил. Как-то само сообразилось.
– А теперь прикинь, почему нам такие мысли на синхроне в голову приходят?
– Капец, – сплюнул я. – Гангрена добралась до кости.
– Да, процесс зашел далеко, – вздохнул Ринат. – Но сдаваться нельзя. Надо в кулак себя сжать. Делай, что надлежит – и будь что будет…
Слово у него не расходилось с делом – на следующий день он отдал мне свою запрещенную мухобойку, а сам стал работать, как он выражался, «по площадям», опыляя комаров местным спреем от насекомых. Спрей в зеленом баллоне был очень вонючий – при работе с ним Ринат надевал респиратор и часто выходил на воздух подышать. Но зато комаров после этого ему стали завозить раза в три больше.
Как ни странно, сложнее всего оказалось с воровством.
Сперва мы решили, что понимать этот пункт следует не так, как описал Дамиан, а буквально – на бытовом уровне.
Понятно было, что на местный овощной базар с таким проектом лучше не соваться. Свирепая синяя морда нашего танцора-усача как-то не располагала к таким подвигам.