Жизель снова улыбнулась. Улыбка у нее была хорошая и добрая. И, несмотря на усы, женская.
***
Семь тысяч долларов от Дамиана оказались очень кстати – если бы не они, Таня села бы на мель. Самое время было искать работу, но приближалось полнолуние, и она решила повременить.
Жизель теперь не казалась ей странной. Даже будь она просто чокнутым мужиком, это был бы лучший из встреченных ею в жизни самцов.
Но Жизель не была мужиком. Таня часто вспоминала, как именно та показала ей свой анатомический орган: Жизель вела себя как индеец, предъявляющий другому индейцу скальп бледнолицего. Она не похвалялась мерзостью, как Феденька – а демонстрировала трофей. Сыграть так не сумел бы ни один мужчина.
Таня начинала каждое утро с похода в магазин, где тщательно подбирала простую и здоровую пищу на день. В полдень она шла гулять в парк, если позволяла погода, или спускалась в спортзал, чтобы сделать немудрящий пилатес. Вечером она садилась за компьютер и бороздила интернет, собирая новые доказательства тех истин, что открыла ей Жизель.
Каждый проведенный у монитора час доказывал – все это было правдой. Мелкие исключения из правила только подтверждали его. Значит, то, что она принимала за себя и свою «женскую долю», то, над чем она плакала в ванной, надеясь и одновременно боясь умереть, было просто навязанным ей маскарадом…
Но кто, кто это сделал? Когда и как?
Один раз утром она зашла в ванную, глянула на себя в зеркало и начала на автопилоте подщипывать брови.
И тут же остановила себя.
«Стоп. Вот для кого я сейчас это делаю? Для себя? Но разве мне это нужно? А если не мне, то кому?»
Это было непонятно. Таня все же дощипала одну бровь – но не стала делать вторую. Разница была не особо заметна. Потом ей захотелось подкрасить веки и губы, и она уже потянулась к инструментам – и снова остановилась.
«А это вот – для кого? Для того же, для кого брови? А можно предъявить заказчика?»
Непонятно было, с кем она говорит. Такие разговоры с пустотой наверняка были признаком душевного нездоровья. Но еще больший признак такого нездоровья, подумала она – вот эта ежедневная борьба с природой за соответствие патриархальному шаблону.
Совершенно бездумное автоматическое действие, которое без конца повторяют у зеркала миллионы обманутых загипнотизированных женщин. И что они получают от мира в ответ?
Таня, впрочем, знала.
Полнолуние пришлось на сухой и не слишком холодный день. Таня оделась потеплее и надолго ушла в парк. Там совсем не было людей. И без людей было лучше.
Вечером она раскрыла выданный Жизелью пакетик, проглотила пилюлю (по вкусу та напоминала воблу) и легла спать.