* * *
Егор прижимал сотовый к уху, а его мрачный взгляд устремился на товарища.
— Не отвечает, — прошипел он сквозь зубы. — Как назло!
Столичный ловелас не слушал его. Он тихо брюзжал, перебирая вещи в большой сумке:
— Ни одной целой рубашки. Всё прожжено! Вчера последнюю испортил. Надеть совсем нечего…
— Не ворчи, — обрубил его Егор. — Подумаешь — дыры!
— Вот и подумай, — огрызнулся красавчик. — Ты же у нас великий мыслитель!
— Вить, — простонал Егор, — ну прекрати ты вести себя как баба!
Виктор поспешно выпрямился, карие глаза его яростно сверкнули, а губы сжались в тонкую линию. Он резко отбросил сумку в угол и протянул руку, а с его пальцев сорвалась короткая вспышка. Сумка мгновенно занялась весёлым пламенем. Егор машинально отбросил сотовый и метнулся к столику, на котором стояла двухлитровая бутылка.
— С ума сошёл? — вскричал он, поспешно откручивая пробку. — Нельзя метать стрелы в помещении!
— Вчера тебя это не остановило, — фыркнул красавчик и повернулся к товарищу.
Жидкость пролилась на сумку.
— Стой! — крикнул Виктор.
Пламя вспыхнуло с новой силой, и костромаги судорожно отпрянули. Виктор выскочил в коридор, взгляд его заскользил по стенам в поисках огнетушителя. Егор, кашляя, вывалился следом. На лице его темнели опалённые брови.
— Что это было? — прохрипел он.
— Спирт, — ответил Виктор, срывая со стены красный цилиндр.
— В бутылке из-под воды?! На кой? — взвился Егор, отбирая у товарища огнетушитель. — Да брось ты! Не поможет. Валим…
* * *
Голова раскалывалась, а глаза до сих пор щипало. Казалось, Тоня и сейчас ощущала противный запах гари. Она свесила руку с кровати и нащупала стакан, но тот предательски завалился на бок и, звякнув, покатился по полу. Тоня подняла руку и со стоном прижала влажные пальцы к сухим губам. Как хочется пить. Придётся вставать!
— Проснулась, соня? — Бодрый голос Оли вызвал приступ раздражения. Подруга, как всегда, сияла оптимизмом и излучала море энергии, словно ей никогда не нужно было спать. — Доброе утро!
Тоня неохотно приоткрыла глаз и бросила на неё косой взгляд.
— Добрым оно станет часа через три… в лучшем случае, — проворчала она.
Подруга плюхнулась на койку, и старый матрас протестующе скрипнул. Оля потрепала чёлку Тони.
— Проснись и пой! — выразительно протянула она. — Тебе через два часа на работу. Не забыла?
— Я тебя ненавижу, — вяло отмахнулась Тоня.
— А я тебя обожаю, — заливисто рассмеялась Оля и чмокнула подругу в нос. — Особенно после того, как увидела это!
Тоня мрачно покосилась на купюру, которой многозначительно размахивала подруга, и протестующе подняла руку.