— Тогда зачем вы здесь? — допытывался Генрих. — И кто этот клиент?
Я погрозила ему вилкой:
— А вот это не твоё дело! Ты ушёл, помнишь? Собрал свои вещички и свалил, ни слова не сказав! Всё! Финита! Не суй свой нос в мои дела…
Генрих схватил мою руку с зажатой в пальцах вилкой, притянул меня к себе.
— Твои дела? — прошипел он. — Вот уж нет, ведьма, это и мои дела! Я ещё четыре месяца твой компаньон! Забыла про договор?
Инкуб тихонечко поднялся с места.
— Я, пожалуй, вас оставлю…
Мы с Генрихом повернулись к Лежику и слаженно рявкнули:
— Стоять!
— Ты же выпил! — обвинила я. — Забыл, что тебе нельзя? Приключений захотелось? Жди, пока я не примотаю тебя скотчем к кровати!
Лежик ехидно покосился на Генриха и подмигнул:
— Ты лучше его прикрути! А то у бедняги тестостерон уже из ушей валит! — Охотник разжал пальцы, я отпрянула от инститора, а инкуб не унимался: — Иначе, ребята, у вас ничего не получится… Вообще беда, а не традиции! Секс до свадьбы не разрешается, а свадьбы с таким подходом и не предвидится. Зато, как я понял, после ночи любви от кольца не отбрыкается даже моя упрямая сестричка!
Генрих подошёл к инкубу и подхватил Лежку за локоть.
— Я помогу, — проворчал он. — Будешь приматывать, не забудь ему рот заклеить…
— Хорошая мысль, — кивнула я. — Тащи его в мою комнату, там места больше.
Скотча не нашлось, и Генрих предложил порвать на верёвки тот самый жуткий балдахин, чтобы связать Лежика. К счастью, инкуба уже сморило, и он мирно похрапывал вместо того, чтобы уговаривать нас с инститором немедленно заняться любовью, так что кляп вставлять не пришлось.
Я вытерла пот со лба и оценила крепость узлов.
— Надеюсь, удержит, — проговорила с сомнением и зевнула. — Придётся всю ночь сторожить, чтобы не сбежал! Вот зачем ты позволил ему пить? Он ещё неделю ворчать будет, что съел годовой запас калорий!
— Я же не знал, — копошась в своей сумке, буркнул Генрих.
Я боязливо покосилась на торчащие железки и по спине поползли мурашки: так инститор действительно приехал в Тремдиш по душу Даньи? Ведьму надо срочно спасать, а то не видать нам гонорара, как Забаве своей задницы!
— А вообще, — безразличным тоном проговорила я, — ты виноват, тебе и расхлёбывать!
— В смысле? — нахмурился Генрих.
Я усмехнулась и кивнула на храпящего инкуба:
— Сторожить его будешь ты, а я ни в чём не виновата, поэтому буду мирно спать в комнате Лежки. — Подошла к своей сумке и, вытянув чистую футболку, добавила: — А если не уследишь, и инкуб сбежит, то сообщу Комитету, что брат превратил Тремдиш в Содом по твоей вине!