— Есть ещё «Проклятие вечности», — пролепетала та и икнула: — И… и другие…
— Звучит правдоподобно, — спокойно заметил Лежик.
— Говорила же! — радостно воскликнула я и, бросив на недовольного Генриха многозначительный взгляд, снова повернулась к Данье: — Так ты поможешь? Или всё-таки нужно вернуться за ядом?..
Данья протянула кружку Забаве, и та осторожно приняла её, а ведьма помахала руками, стряхивая капли и задумчиво произнесла:
— Нет необходимости возвращаться за ядом, если вы точно знаете, что это именно «Поцелуй смерти». А вот смогу ли я помочь, зависит от того, есть ли у меня все необходимые ингредиенты… Если мне не изменяет память, то в кладовке всё есть!
Я присела на кровать и схватила её мокрую ладонь:
— Принесу всё, что нужно! Только скажи, где эта кладовка…
— Нет, — покачала головой ведьма и, осторожно высвободив свою руку из моей хватки, опасливо покосилась на Генриха: — Там свалка всего подряд! Если ты не сильна в зельях, как сможешь разобраться в травах?
— Зато Аноли в этом высококлассный специалист, — заметил Генрих и выразительно посмотрел на Данью: — Кстати, в Тремдиш выехала группа зачистки во главе с хранителем, так что суд мы сможем провести на месте… после того, как решим проблему с ядом. И если ты хочешь снисхождения, то в твоих интересах приготовить правильное противоядие.
Данья откинула одеяло и слетела с постели так молниеносно, словно под одеялом неожиданно обнаружилась нежить.
— Уже бегу! — пискнула она. — Не пройдёт и получаса, как вернусь…
— Пойду с тобой, — решительно заявил Генрих.
— Я с вами! — встрепенулась я.
— Нет, — осадил Генрих. — Ты не выйдешь из этой комнаты пока не примешь противоядие!
— Не стану сидеть и ждать, когда мне поднесут всё на блюдечке, — воспротивилась я. — Я помогу…
— Ты можешь помочь только в одном, — рявкнул Генрих, — найти на наши головы ещё парочку неприятностей! Сиди, и не высовывайся! Поняла?
— Не смей мне приказывать! — взвилась я. — Или хочешь остаться наедине с Даньей! Стоит ей сказать или сделать то, что тебе не понравится, ты же её без суда сожжёшь!
— Не делай из меня маньяка, — сквозь зубы проговорил Генрих. — Я сказал, что будет суд, значит, будет суд!
Понимая, что спор наш зашёл в тупик, я замолчала, но не отступила. Осторожно взяла руку инститора и заискивающе посмотрела на него, при этом думая об отравленном поцелуе. На глаза навернулись слёзы, — а этого я и добивалась, — и я произнесла дрожащим голосом:
— Но ты же обещал, что мы будем вместе… — Громко всхлипнула и зажмурилась: — До конца!
Генрих вырвал свою руку и наградил меня ледяным взглядом: