— Я сказал это не для того, чтобы ты мной манипулировала.
— Тише, ребята, — смеясь, проговорила Забава. — Пойду я!
— Нет! — рявкнули мы с Генрихом, и улыбка мгновенно слетела с лица русалки.
— В прошлый раз ваш дуэт притянул немало неприятностей, — важно добавила я и, поймав себя на том, что копирую манеру речи инститора, помотала головой: — Хотела сказать…
— Данью провожу я, — спокойно произнёс Лежик. Он подошёл к ведьме и галантно предложил свой локоть: — Не желаете прогуляться?
Я протестующе замахала руками:
— Ты же ранен! Тебе положено лежать в постели…
— Вот именно! — неожиданно резко отозвался Лежик, брат посмотрел на меня и медленно проговорил: — Мне сейчас положено лежать в постели с любимыми жёнами, а не получать от нежити удары исподтишка! Но, раз уж так произошло, могу я получить хоть какое-то удовольствие от этой занимательной поездки?
Я поняла, что стою с раскрытым ртом, и поспешно подтянула отвисшую челюсть. Лежка запал на ведьму?! Я помотала головой: нет! Скорее всего, он хочет пофорсить по провинциальному городку при свете дня и явить себя, прекрасного и утончённого, простому народу… то бишь, простушкам? А раз так, то волноваться о здоровье инкуба не стоит: будь ему действительно больно, брата было бы и не уговорить.
— Хорошо, — кивнула я и, проследив, как Генрих направляется следом за парочкой, воскликнула: — А ты куда?
— На кладбище, — сдержанно отозвался инститор.
— Не рановато ли? — съязвила я.
— Чтобы группа зачистки знала, куда им направляться. — Он задержался у двери и строго посмотрел на меня. Выкинув руку вперёд, погрозил пальцем: — А ты сиди в номере и жди Аноли!
— Не волнуйся, — криво усмехнулась я. — С нетерпением буду поджидать твою бывшую! Пожалуй, от радости даже не сдержусь, да поцелую её… в губы!
Забава ахнула, а Генрих молча покачал головой и прикрыл за собой дверь. Русалка тут же подскочила ко мне и нетерпеливо затрясла мою руку.
— Ты что, — с придыханием спросила она, — на девушек переключилась? Всё так плохо с Генрихом? Или… это у вас сабантуйчик на троих?
Я вырвала руку и с возмущением посмотрела в голубые глаза Забавы.
— Ещё не хватало! Просто… — я осеклась и нервно сжала губы: Генрих просил пока никому не говорить, что он тоже отравлен. Да и о моих убийственных возможностях советовал умолчать: мол, перепугаются… Можно подумать, что меня до этого не боялись! Я встряхнула волосами и натянуто улыбнулась подруге: — Просто я его дразню. И ничего у нас не плохо! Когда мы возвращались с кладбища, Генрих доказал мне свою любовь…
— Так вы наконец переспали? — подпрыгнула Забава.