Я благодарно улыбнулась подруге, которая решила отвлечь меня от грустных мыслей, а Забава продолжала:
— Кора у него гладенькая, словно шёлковая, сидеть на ней — одно удовольствие! — Я невольно рассмеялась, а русалка мелко-мелко закивала: — Точно! Не веришь, сама попробуй! На попе ни единого синяка! Не то, что в нашем парке… Вот сижу я, на луну любуюсь: ветерок обдувает, листья мягко шуршат, ночка замечательная! Жаль только, что никого вокруг, — Данья говорила, что в Тремдише рано спать ложатся… Глупость какая, да? Опускаю взгляд, а за забором стоит парень и, не отрываясь, смотрит на меня.
Она мечтательно улыбнулась, а я нахмурилась:
— Жора, что ли? Нежить, которая утащила тебя…
— Нет, — Забава покачала головой. — Я не очень его разглядела, но он был в длинном плаще и с повязкой на лице. Невысокий, стройный, глаза яркие…
— Синие?! — с ужасом воскликнула я, но Забава снова помотала головой.
— Зелёные, — медленно ответила она, — хищные такие. Мне показалось, что я где-то видела их раньше… Когда он заметил, что я смотрю на него, бросился прочь быстрее зверя! Жаль, его взгляд меня очень взволновал. Я бы не отказалась, чтобы он любовался на меня каждую ночь!
Я невольно содрогнулась и пробормотала:
— После всех этих разговоров про зверунов мне как-то не по себе.
Забава подскочила на месте:
— А вдруг это и правда зверун? Ты же говорила, что на кладбище тебя привела кошка…
— Тогда огорчу тебя, — мрачно ухмыльнулась я. — Больше ты этих глаз не увидишь. Когда я изливала свою силу, кошка тщательно вылизывалась на крыльце. Уверена, зверуна больше нет в живых! И, кстати, расскажи это Генриху, чтобы он окончательно перестал подозревать Данью.
— И чего ты так защищаешь эту ведьму? — ревниво проворчала Забава, но я хитро сощурилась, и русалка вздохнула: — Ладно, расскажу. — Она немного помолчала и, почесав нос, неуверенно проговорила: — Знаешь, мне не даёт покоя один вопрос…
— Везучая! — расхохоталась я и, утерев выступившие от смеха слёзы, добавила: — Всего один! А у меня в голове их целый рой! — Я поднялась и потрепала обиженную русалку по плечу: — Не дуйся! Что там не даёт тебе покоя?
Забава посмотрела на меня исподлобья, и я вдруг заметила, что щёки её порозовели, а взгляд заметался.
— Я же сидела на дереве. Ну, ты же знаешь, как это происходит, — проговорила она, и я иронично кивнула, понимая, что Забава намекает на своё прекрасное оголённое тело. Русалка вздохнула, и голос её задрожал: — А на кладбище оказалась… одетой!
— О, ужас! — веселилась я. — Позор и пепел на твои блондинистые локоны! Русалка на кладбище и не голая!