Невидимое пламя будто стало растапливать толстенный слой льда, её покрывающий, и теперь здоровенные куски падали на пол и разбивались вдребезги.
— Садись! — она порывисто шагнула ко мне и легонько толкнула в грудь. Этого оказалось недостаточно, чтобы я даже пошатнулся, однако давало понять, чего от меня требуется. Сделал шаг назад и опустился в ближайшее кресло.
— Нужно создать рефлекс, — заговорила она, шагая взад-вперёд. Против обычного её состояния вечной мерзлоты, такая активность Ирины Олеговны немного даже пугала. — Сразу же не получится, но если проработать пусковой механизм... Да!
Остановившись напротив меня, она обличительно ткнула пальцем мне в грудь и задала вопрос, который я никак не ждал от пожилой леди. Будь она моей матерью или её двойником... Чёрт! Ну должны же быть нормы приличий?
— Как ты пытаешься остановить сексуальное возбуждение?
— Э-э?
— Тебе не ясен вопрос? К примеру, ты желаешь женщину, очень сильно её желаешь, но понимаешь, что сейчас не время и не место. Ну не мычи, Игорь!
— Ирина Олеговна, это как-то...
— Господь всемогущий, ты такой же ханжа, как мой сын! Что я такого спросила? Мать не имеет права на подобные слова? Ну представь, что я целитель, а у тебя проблемы с мужской силой! Просто консультация врача!
— Но почему вы спрашиваете?..
— Потому что это имеет значение! Хватит девицу изображать!
Неловко немного, но она была права — чего это я последнюю девственницу Благовещенска из себя изображаю? Кто она мне? Какого лешего, вообще! В доктора играем? Ну ладно!
— Гимн СССР напеваю.
— Что?
— В моём мире территория России... Конфедерации княжеств около семидесяти лет принадлежала государству с названием Союз Советских Социалистических республик. Аббревиатура — СССР. И у этого государства был гимн. Пафосный до невозможности. Как и лозунги. Дружба народов, равенство и братство. На самом деле, не более чем красивая упаковка для диктатуры... Неважно!
— Напоёшь?
В другое время и при других обстоятельствах я, наверное, послал бы Ирину Олеговну к чёрту. Максимально вежливо, конечно, женщина всё-таки, и очень сильно похожая на мою мать. Но сейчас она была так оживлена, таким неподдельным интересом и даже азартом светились её обычно холодные глаза, что я с глупой улыбкой начал... нет, не петь — говорить. Рэп такой, ха! Союз нерушимый республик свободных...
Она дослушала до завываний про «славься, отечество, наше свободное» и взмахом руки прервала акапельное моё пение. Улыбаясь, спросила:
— И помогает?
— Гарантированно, — буркнул я. И невесть почему тоже улыбнулся.