– Кто убил? – строго спросил тот, кто был в дозоре старшим, окидывая собравшихся недобрым взглядом. А двое других уже взялись за мечи, готовые немедленно покарать убийцу или убийц.
– Вот она, вот эта девка в белом плаще! – тут же крикнул кто-то.
– Она, она! – тут же поддержали крикуна. – Она обоих убила! Сначала вот того, Рагнарова, а потом этого!
Хирдманы уставились на женщин. На обоих, поскольку они обе были в белых плащах. И обе такие, что легко верилось: запросто могут сразить красотой любого воина. А вот железом… Сомнительно.
– Я Гудрун, дочь Сваре и Рунгерд, жена Ульфа-ярла по прозвищу Хвити, принимаю на себя всё, что свершилось, и по праву старшей требую суда конунга! – воскликнула Гудрун звонко, перекрывая шум толпы.
– А ну тихо всем! – рявкнул один из хирдманов. И когда стало потише, потребовал: – А что случилось, женщина? Давай-ка выкладывай!
– Ты, молодой, повежливее! – растолкав народ, в круг выбрался рыжий здоровяк с убранной в косицы бородой, в которую были вплетены золотые кольца. И вообще золота на нем было столько, что хватило бы на полцены драккара. А вот рукоять меча у него была совсем простая, потертая, с простым оголовьем, набранным из меди и серебра. А если кому-то всего этого было бы недостаточно, чтобы сразу зауважать воина, на шее у него, среди прочих оберегов и украшений, посверкивал серебром и золотом знак с таким же вороном, как и на знаке убитого. Правда, с небольшой поправкой – с маленьким лучником внизу, означавшим, что этот воин не из Рагнарова хирда, а присягнул его сыну, Ивару Бескостному.
Невелика разница. И для друзей, и для врагов Рагнар и его сыновья были – одно.
– Эта женщина, – лениво пояснил рыжий, – жена уважаемого ярла, и если кто слышал сагу о Волке и Медведе, так для тех я скажу: это та самая, о которой говорится в саге.
Лица у Рагнаровых хирдманов подобрели: сагу они слышали.
– Благодарю, Давлах, за поддержку, – проговорила Гудрун.
– Да что там, – пожал плечами рыжий. – Я мимо проходил, тебя услышал.
– Гудрун, та самая… Отец у нее берсерком был. И брат тоже… А мать… – вокруг снова стало шумно.
– А еще она убила в бою сконского ярла! – громко произнес кто-то в толпе.
– А этого – за что? – спросил еще кто-то.
– Так это не она, вторая.
– Ага! Он только меч вытащил, а она – раз…
– Не, убила не она! – возразил еще кто-то очень авторитетно. – Это топор его убил! А топор вон тот бросил, а уж его – она…
– Да ты не видел ничего! – напустились на авторитетного сразу несколько человек. – Этот, Рагнаров, обесчестить ее хотел…
– Ага! Ага! Это он сам всё! – громче всех завопил торговец, чью утварь смахнул Асгисль. – Товар мой попортил! А ей велел юбки задрать и на стол мой пристраиваться! Ссильничать ее хотел, а она не далась!