- Ясно, - фыркнул он. - В любом случае, всё твои ответы неправильные.
В то время пока он говорил, он схватил карандаш, открыл чистый лист бумаги в моей тетради и начал строчить.
- Что ты делаешь? – потребовала я, хмурясь на него.
- Твое домашнее задание. Я хочу показать тебе, как сделать это правильно, - сказал он, не глядя на меня.
- О, как мило с твоей стороны, - сорвалась я. - Ты такой хороший.
- Да ну, не привыкай к этому, - пробормотал он. - Мне просто не нравится смотреть, как ты разделываешь свое задание на мелкие кусочки.
Я сделала чрезмерно драматический вздох и стремглав придвинула свой стул к нему, размышляя, закончу ли я свое домашнее задание по геометрии перед тем, как уйду отсюда.
- Итак, я заполняю В2 и«С2 значениями 12 и 9, а А2 оставляю пустым? И потом нахожу решение этого значения?
- Наконец-то! Она сделала это! - громко закричал Арчер, сползая вниз на своем стуле
Я сердито посмотрела на него и стукнула своим карандашом по его голове.
Мы работали над моим дурацким домашним заданием по геометрии последние полтора часа и только сейчас я заканчивала решать свою последнюю задачу. Не думаю, что я когда-либо чувствовала себя настолько бездарной за всю свою жизнь.
Арчер Моралес был вторым гребанным Альбертом Эйнштейном. Парень был невероятно умным и легко справился со своей домашней работой по алгебре, пока я боролась с тем, чтобы исправить дурацкое задание по геометрии под его бдительным взором.
- Я знал, что ты поймёшь, в конце концов, - продолжил он самодовольным голосом. – Я, должно быть, лучший учитель в мире.
- Да, верно. Ты ужасно вредный и я…ау!
Я испустила приглушенный визг и вцепилась в свое запястье, пока оно горело, словно раскаленное, что практически заставило всю мою руку онеметь.
- Хедли? Что случилось?
Я проигнорировала Арчера и одернула рукав своей куртки, гадая, что же, черт возьми, я сделала, чтобы мое запястье так болело.
- Хедли – сорвался Арчер, его голос звучал очень раздраженно. - Какого черта с тобой случилось?
Я с безумным интересом пялилась на метку, похожую на шрам, на своём запястье, которая сейчас показывала гладкий блестящий номер 26, а не 27, как раньше.
У Смертиь своё чувство .мора. Это был его способ показать мне, сколько времени у меня осталось? Мое запястье должно было гореть, как в аду, каждый раз, когда я теряла день?
Насколько отстойно это было?
- Хедли!
Я дернулась на стуле и уставилась на Арчера с робким выражением, одергивая вниз рукав своей куртки.
- Что? – сказала я изворотливо, снова поднимая свой карандаш. - Почему ты на меня так смотришь?