Почему-то это было замечено всеми. Люди сторонились, давая ей дорогу, и оборачивались, чтобы понять, к кому она так торопится. И только один Нарендер как будто не замечал суеты, которую вызвало его появление.
— Ну, вот и ты! — сказала Ратха, подбежав к нему. — Я уже и не надеялась.
Она протянула руку, как бы желая коснуться его, но тут же отдернула ее, наткнувшись на внимательные взгляды, обращенные к ним со всех сторон.
— Ты сегодня очень красивая, — улыбаясь, сказал юноша.
— Правда? — вспыхнула Ратха. — Тебе нравится?
Она умела спокойно и с достоинством принимать комплименты, но все, что было связано с Нарендером, воспринималось ею совсем не так, как в других ситуациях. Любое его слово могло в одно мгновение преобразить ее жизнь — сделать ее счастливой или, наоборот, повергнуть в отчаяние. То, что в других устах звучало ничего не значащим пустячным замечанием, у него выходило похвалой или осуждением — просто потому, что для Ратхи все это было частью непрекращающегося разговора, который она вела с ним в душе.
— Пойдем, поздоровайся с папой, а то ты так старательно обходишь наш дом, что это уже становится неприличным, — сказала она и тут же испугалась, не услышит ли он в ее словах упрек или недовольство.
Но Нарендер и не думал обижаться. Он с улыбкой пожал плечами и пошел за ней. Ратха замолчала, надеясь, что он будет как-то оправдывать свое нежелание посещать их, приведет вескую причину, которая мешала ему видеться с нею сразу же после возвращения из Шантиникетона, но так ничего и не дождалась.
«Для него это совершенно нормально — не повидаться со мной. Он и не заметил, как давно мы не встречались», — кольнула ее внезапная догадка, но девушка не дала ей укрепиться в душе и сразу же прогнала.
Но что-то осталось и стало чуть-чуть саднить внутри. Теперь, чтобы почувствовать себя такой же счастливой, как в момент, когда она увидела его лицо в толпе гостей, ей приходилось делать над собой усилие. «Сама виновата, — ругала себя Ратха. — Сколько раз давала слово никого не упрекать. Знаю ведь, что ничего хорошего из этого не выходит, а вот опять попалась…»
— Папа, Нарендер пришел, — сказала она отцу, показывая на остановившегося в двух шагах юношу.
Чанхури внимательно оглядел парня и вдруг неожиданно радостно улыбнулся:
— Рад видеть тебя, сынок!
Сынок! Нарендер вовсе не надеялся на такое радушное обращение. В общем-то он находил это чересчур фамильярным, Бхагават Чанхури вовсе не был тем человеком, короткие отношения с которым могли бы его обрадовать. Хотя, возможно, этот господин так зовет всех друзей его дочери.