Рассвет в горах наступает рано. После ночной прохлады повсюду клубится туман, и низкие ватные облака, укутавшие горы, сливаются с ним. Но вот тонкий розовый румянец солнца пробивается сквозь неосязаемое покрывало, наброшенное бледной ночью, окрашивая облака в опалово-лиловые тона. Румянец становится все ярче, наливаясь густым алым цветом, и вспыхивает пронзительными лучами, которые кажутся осязаемыми, и так хочется подставить ладонь, чтобы почувствовать их живительную силу.
Солнце еще не встало, а Ганга уже вышла из дома и побежала вдоль реки, размахивая узелком с простыней, к своему любимому водопаду. Она была, как всегда, весела, никто бы не сказал, что девушка провела бессонную ночь — свежесть ее лица соперничала с росой, выпавшей на густой траве, а глаза сияли блеском молодости, чистотой, как воды горной реки, вдоль которой пролегала тропинка.
Ганга не могла удержать в себе переполняющее ее счастье. Она запела, перепрыгивая с камня на камень и изгибая свой стройный стан в танце.
Я зову тебя, любимый,
Приходи в мои объятья.
Слиты в имени едином
Я и та священная вода,
За которой ты приехал.
Ее звонкий голос далеко разносился в горах, будоража древние скалы гулким эхом.
Продрогший за ночь Нарендер почти не сомкнул глаз, лишь временами впадая в забытье — и в это время перед ним всплывало смеющееся лицо, сияющие прозрачные глаза, налитые голубой чистой водой, он слышал звонкий голос девушки… И вдруг Нарендер вздрогнул, вскочил, чуть не повалив палатку, — он услышал песню Ганга!
Так возьми же эту воду,
И мою любовь возьми —
Я ее удержать не могу,
Как воды священной реки…
Юноша выскочил из палатки, позабыв про теплое одеяло, и бросился на звуки чудесного голоса.
Клочья тумана медленно ползли над рекой, цепляясь влажными краями за скалы. Из-за них не было видно девушки. Нарендер слышал только ее голос, перелетавший к нему с другой стороны реки. Он шел за ней, готовый броситься в бурные волны, лишь бы бесконечно слушать завораживающее пение.
А тем временем Ганга пришла к своему любимому месту. Здесь река, стесненная ущельем, вдруг получала краткий миг свободы, разливаясь по камням и бросаясь с высокого уступа сверкающим водопадом.