— Садитесь: нам предстоит маленькая верховая прогулка, — сказал маркиз.
Через несколько минут мы уже оставили далеко за собой Менф и скакали по направлению к темной громаде Хеопсовой пирамиды. Справа молча скакал Ларош-Верни, а слева — всадник, приведший лошадей. Вглядевшись, я, к моему немалому удивлению, узнал в нем факира Солимана бен Аиссу из сада Эзбекие. Не могу сказать, чтобы это открытие привело меня в особый восторг; наоборот, присутствие факира оказало на меня какое-то тягостное, гнетущее влияние, в причинах которого я не мог дать себе отчет.
Приблизительно через час довольно быстрой езды мы достигли цели: пирамида Хуфу осталась от нас влево, в расстоянии около полуверсты; мы же остановились у подножья невысокой пирамиды, казавшейся в сравнении с громадой Хуфу небольшим холмом.
— Это, так называемая археологами, правая пирамида сына Хуфу, — объяснил маркиз, спрыгивая с коня, — в отличие от другой пирамиды, находящейся в верстах двух отсюда. Однако, пора, пора! — добавил он, взглянув на часы. — Наверно, все братья уже в сборе. Следуйте за мной, — и привычным шагом маркиз начал подниматься по уступам и выбоинам пирамиды; я, пыхтя и отдуваясь, следовал за ним; шествие замыкал Солиман. Таким образом, я оказался между двумя моими спутниками и начинал чувствовать себя чем-то вроде почетного арестанта.
Восхождение продолжалось недолго. Мы поднялись всего футов на десять над землей, когда маркиз остановился и нажал чуть заметно выдававшийся квадрат в кладке пирамиды; бесшумно повернулась невидимая дверь, и пред нами открылось темное, низкое отверстие.
Кивком головы маркиз пригласил меня следовать за собой; в нос ударил странный, смешанный запах затхлости, сырой плесени и пряных ароматов. У меня слегка закружилась голова.
— Сейчас пройдет; это с непривычки. Осторожнее… мы начинаем спускаться, — предупредил меня мой спутник.
Я почувствовал под ногами ступени.
Спускались мы довольно долго; я насчитал около двухсот ступеней, пока не очутился снова на ровной поверхности. Принимая во внимание ту незначительную высоту, на которую мы первоначально поднялись в пирамиде, надо было думать, что, опустившись на двести ступеней, мы оказались глубоко под землей… Глубоко под легендарными пирамидами, усыпальницами фараонов! Маркиз зажег электрический фонарь.
Я осмотрелся. Мы стояли на обширной площади, вымощенной крепким ровным камнем. По бокам площади чернели какие-то здания; колоннады, портики, неясные очертания изваяний, довольно хорошо сохранившихся или полуразрушенных, смутно выступали в свете электрического фонаря.