Сьюзен задумчиво покусала губы.
— Если это ради наших солдат… Может, они и позволят. Наша собственная торговая точка! Но сначала… — Она протянула Айви листки. — Это упражнения по математике. Мне обязательно нужно подтянуться, иначе мама никаких дополнительных занятий не разрешит, даже оркестра!
К этому времени солнце начало пригревать. Айви сняла куртку Фернандо, расстелила на дне телеги и села на нее. Они вместе склонились над заданиями по математике, и Айви позволила Сьюзен надеть ее фиолетовую шапку.
Когда они закончили с упражнениями, Айви сыграла на губной гармошке «Старую дружбу».
— Знать бы, о чем эта песня, — сказала она.
— Папа говорит — о старых друзьях и добрых воспоминаниях. И что, если вы с друзьями надолго расстанетесь или даже никогда не увидитесь больше, все равно можно их вспоминать с теплым чувством.
Айви наклонила голову к плечу. Мистер Уорд такое сказал? А сам не хочет, чтобы в его семье вспоминали Ямамото с теплым чувством. Неужели война убила в его душе все добрые воспоминания?
Вдали зазвенел колокол.
Сьюзен собрала свои вещи, вернула шапку и крепко обняла Айви.
— Вечером расскажу родителям про ларек с овощами и апельсинами. И что вы осмотрели дом и Ямамото не шпионы. Буду держать пальцы скрещенными на удачу. Хоть бы мне разрешили!
Айви помахала ей рукой.
Прежде чем исчезнуть за деревьями, Сьюзен обернулась и подняла вверх руку со скрещенными пальцами.
Айви сделала то же самое.
— Как ты думаешь, он подпишет? — спросила Айви, шагая за папой между рядами апельсиновых деревьев.
Он размечал деревья, обвязывая вокруг стволов полоски ткани разного цвета: желтого — если нужно обрезать ветви, зеленого — если нужно обработать зараженное дерево, красного — если дерево нужно спилить.
— Через воскресенье узнаем, — ответил папа. — У него увольнительная всего на три дня. Сперва он поедет в Аризону, в лагерь для интернированных лиц, повидаться с отцом. Оттуда на автобусе сюда. Приедет утром, пробудет здесь несколько часов, а ближе к вечеру я его подвезу до автобуса.
Папа и Айви сели в грузовик и поехали к другим рощам, ближе к границе участка. Папа осматривал насосы и канавы для полива, и трубы, идущие к полям. Иногда он срывал с дерева апельсин, очищал от кожуры, откусывал кусочек на пробу, а остаток отдавал Айви. При этом он записывал, насколько апельсины сладкие и сочные.
— Через пару-тройку месяцев можно будет собирать урожай.
— Тогда я смогу их продавать! — обрадовалась Айви.
Она надеялась, что Сьюзен родители тоже разрешат помогать.
Айви окинула взглядом бесконечные ряды апельсиновых деревьев.