У Фридриха кровь отхлынула от лица.
— Отец?…
— Не волнуйся, сынок. Я сам пойду и поговорю с доктором Брауном.
— Отличная мысль. — Элизабет ухватилась за спинку стула. — И я попрошу тебя, отец, если уж ты при мне говоришь о Гитлере, говори уважительно. Мне необходимо верить, что ты и сам не против вступить в партию. В этом случае, когда вышестоящие товарищи меня спросят о семье — а спросят обязательно, — я смогу честно ответить, что не имею причин подозревать тебя в оппозиционных настроениях. Если я буду вынуждена признать, что ты не сторонник национал-социалистической партии, это может плохо кончиться.
— Что? — Фридрих не верил своим ушам. — Ты донесешь на родного отца?
Элизабет вздернула подбородок:
— Партия вознаграждает за стойкость и честность. Если бы в моей семье были несогласные и я о них умолчала в ответ на прямой вопрос, это сильно повлияло бы на мое положение в Союзе, а как следствие и на мою работу в больнице. Я лишилась бы возможности работать по профессии. Для меня это был бы конец.
— Для тебя? — повторил Фридрих. — А отец как же? Противников Гитлера сажают в тюрьму, и они там умирают от непосильной работы. А я? Меня могут убить на операционном столе за то, что у меня есть изъян.
В горле у него стояла горечь.
— Фридрих, молчи! — строго сказал отец.
Что такое? Отец сошел с ума?
Отец вцепился обеими руками себе в волосы. Потом выпрямился, расправил плечи, пристально посмотрел на Элизабет, а вслед за тем — в глаза Фридриху:
— Фридрих, слушай меня внимательно. Элизабет права. Мы — законопослушные немцы.
— Но…
— Ни слова не желаю слышать в этом доме против Гитлера и нацистов, — твердо сказал отец.
Фридрих так и ахнул:
— Отец, ты же не можешь с ними соглашаться…
Голос отца задрожал от гнева:
— Ни! Слова! Больше! Понятно?
Никогда в жизни отец так не кричал на Фридриха.
Он ответил шепотом:
— Да.
Отец взял со стола пачку бумаг и снова шлепнул их на стол перед Элизабет.
— Здесь все, что тебе нужно: твое свидетельство о крещении, наши с мамой брачные свидетельства, свидетельства бабушек и дедушек. Можешь быть спокойна, ты стопроцентная немка. А сейчас мне надо готовиться к уроку, скоро придет ученик.
Отец быстрыми шагами вышел из кухни.
Элизабет собрала документы и тоже ушла, напевая себе под нос.
Фридрих еще долго смотрел ей вслед.
Пронзительно взвизгнул закипающий чайник.