— В детстве только. Но вы можете на них лазать, когда захотите.
— Майк не полезет, он боится высоты.
— Правда, Майк?
Майк кивнул.
— А я пауков боюсь, — объявил Фрэнки. — А вы чего боитесь, сэр?
— Эх, Фрэнки… Я боюсь потерять все, что в жизни любил. — Он посмотрел на Фрэнки и Майка. — Еще я боюсь потерять то, что только начинаю любить.
— Нас, например? — спросил Фрэнки.
Мистер Говард улыбнулся, но улыбка вышла грустная.
У Майка больно сжалось сердце.
— Понимаете, я надеялся, что когда-нибудь, может быть, мы с Юни…
Мистер Говард нахмурился.
— Поженитесь? — подсказал Фрэнки.
Мистер Говард покраснел. Даже веснушки ярче выступили на лице.
— Вы ее любите? — спросил Фрэнки.
Мистер Говард развел руками:
— Возможно, это уже не имеет значения. Мне на работе предлагают в конце года перевестись в отделение фирмы в Сан-Франциско. Я пока не ответил ни да, ни нет.
Фрэнки схватил его за руку:
— Пожалуйста, не уезжайте!
— Я не могу обещать, что останусь. Все зависит от того, как пойдут дела.
Майк никак не мог догадаться, что же такое должно произойти, чтобы мистер Говард остался?
В парке Фрэнки сразу побежал вперед и стал играть в мяч с какими-то мальчишками. Майк с мистером Говардом сели на скамейку.
Что с ними станет, если мистер Говард уедет? Не будет субботних походов в парк, не будет игры в мяч на лужайке перед домом, не будет шашек после обеда. Без него дом начнет казаться еще больше, а их жизнь сделается совсем пустой, ведь миссис Стербридж с ними даже и не разговаривает почти.
Майк вдохнул поглубже. Главный вопрос жег его изнутри. Он заставил себя спросить:
— Мистер Говард, сэр! Почему миссис Стербридж нас усыновила? Мы ее всего пару раз видели с тех пор, как здесь живем. Вроде мы теперь и одеты прилично, а ей все равно не нравимся.
Мистер Говард снял шляпу и уставился на нее, как будто в шляпе хранились все ответы.
— Вероятно, так может показаться… Я думаю, ты уже достаточно взрослый, все поймешь, и ты вправе знать. Видишь ли, Майкл, вы с Фрэнки — последняя воля ее отца.
— В смысле он так распорядился перед смертью?
Мистер Говард откинулся на спинку скамейки.
— Не совсем. Понимаешь… Когда Юни было двадцать лет, она вышла замуж за скрипача. Познакомилась с ним в Нью-Йорке, на благотворительном концерте. Он уезжал на гастроли за границу, и она целыми месяцами жила у своего отца, в большом доме. Муж то появлялся, то снова исчезал. Через несколько лет у них родился сын. Генри. Дом преобразился, когда по нему сперва ковылял, а потом носился малыш. Всегда веселый, счастливый, такой живой. Он стал для Юни и ее отца светом в окошке. Они с мистером Дау немножко его избаловали.