— Организовал вылет на послезавтра. Раньше не получалось. Но я думаю, время у нас еще есть…
— Рано послезавтра. Отменяй.
— Но, Ангелина Альберт…
— Отменяй, — женщина подняла лицо к нему, — в отделение поедем. Нужно поговорить с этим… с нелюдем.
— Мне кажется, это не лучшая идея. Вы просто теряете время и намеренно рискуете…
— А я более чем уверена, что не спрашивала твоего мнения, Покровский, — голос Ангелины приобрел такие привычные презрительно стальные нотки, — чтобы уже на завтра на утро добился мне встречи с ним. Со мной же и пойдешь в отделение.
Она повела плечами, и мужчина тут же убрал ладони. А когда она резко и в то же время изящно встала со стула и посмотрела в суровое лицо своего помощника, тот медленно выдохнул — теперь перед ним стояла та Ярославская, которую все боялись.
— Я сама позвоню Бельскому. Он нам поможет. Ты свою задачу понял?
Дождалась, когда мужчина утвердительно кивнул головой, и быстро прошла мимо него. Да, нужно немедленно позвонить несостоявшемуся свату… Хотя, кто знает, кретин Витька настолько влюблен в Алю, что примет ее любой. Конечно, обо всех тонкостях отношений непутевой дочери с подопытным Ангелина никому рассказывать не собиралась. А Витькой крутить много ума не надо. И Але придется заняться им вплотную, иначе Ярославская лично превратит жизнь дочери в Ад. Идиотка… такая идиотка. Разрушить все планы, которые столько лет выстраивала мать, с такой любовью и рвением. И ради кого? Ради чего? Ноги вместе удержать не смогла. Ничего. Теперь будет раздвигать перед тем, на кого мать укажет, иначе чудовищный конец ее грязному любовничку обеспечен.
Кстати не помешало бы проверить эту дуреху на предмет беременности. Как бы не понесла от подопытного. Простить такое и растить чадо от монстра даже идиот Витя не сможет.
Потом был недолгий разговор с дочерью, сопровождавшийся двумя хлесткими пощечинами и обещанием устроить показательное представление для Али с расстрелом ее ничтожного хахаля, если эта дурочка не даст нужные для Ярославской показания в суде. Вся беседа спокойным, ледяным тоном. Ангелина Альбертовна не опустилась до истерики. Только холодно улыбнулась, когда на щеке дочери остались красные следы ее пальцев, и удовольствие от их созерцания прокатилось по телу теплой волной, особенно, когда из глаз дочери брызнули слезы ненависти, а глаза поволокло маревом боли. В тот момент, когда та узнала, что нелюдь жив, а после застыла от ужаса, услышав про то, что его взяли органы. Согнулась пополам, хватая воздух открытым ртом и стискивая пальцы точь-в-точь как мать. Ну чисто дурочка малолетняя. В ее годы Ярославская уже вовсю крутила лучшими студентами университета, а эта сама стала зависимой. И от кого?