— Вадим переживает, вот и не хочет с тобой разговаривать. — сказала Полина Григорьевна, мама Милы.
Они сидели на первом этаже и ждали, когда подъедет Вадим, который задержался, попав в пробку. Вадим подъехал. Так получилось, что они сидели спиной к дверям и не видели, что он подошел.
— Переживает. Это сейчас, пока всю правду не знает. Увидел бы малыша, то убил бы меня. Понял, что это не его ребенок. Я когда малыша увидела, только и думала, что лучше бы он не выжил. Три часа реанимации и его не стало. Наверно это и к лучшему. А Вадим погорюет и забудет. Через пару месяцев опять заведет разговор о ребенке. Может и рожу ему, чтоб он от меня отстал и больше не поднимал этот вопрос. Но сидеть точно не буду. Уж увольте. Пусть няню ищет. Я пока лежала в палате, все эти крики просто бесили. Ненавижу детей. — последние слова Мила сказала с какой-то злостью.
— Это потому что ты переживаешь. Уверена, что в тебе говорит горе. — сказала ей Полина Григорьевна, проводя ладонью по спине, в успокаивающем жесте.
— Я не переживаю. Наоборот, испытываю облегчение. Думаешь мне хочется что-то менять? Меня и так все устраивает. Пусть Вадим и дурак, но дурак обеспеченный. Пока есть возможность, потяну с него деньги. Потом найду кого побогаче, так переметнусь к нему. С другой стороны Вадим имеет неплохой потенциал подняться выше. В делах он хорошо разбирается. Только поэтому я с ним. Дождусь когда он раскрутиться, а потом разведусь. Половина денег будет моей, потому что мы с ним расписаны. — Мила говорила все это весьма цинично, без эмоций, как товар на рынке обсуждают, а не отношения и потерю ребенка.
— Мила, ты еще поймешь, что Вадим замечательный человек. Такие мужчины на дороге не валяются. Ты сейчас ошибку совершаешь, даже так думая. Бросишь его — потом будешь локти кусать. — сказала Полина Григорьевна, явно списывая такие слова дочери на эмоциональное потрясение.
— Не буду. Как будто на нем свет клином сошелся. — возразила Мила.
— Вот и хорошо. — Вадим все же решил показать свое присутствие. — Можешь заняться поисками прям сегодня. До дома сама доедешь. Сумки я тебе привез.
— Вадик! — Мила поспешно встала, но он уже развернулся и ушел. Она нагнала его на улице. Он выкинул ее сумки с вещами из багажника в грязную снежную кашу. — Ты не можешь меня так просто бросить. В такой тяжелый момент!
— Я уже понял как ты относишься ко всей это истории и ко мне в целом. До свидания. Видеть тебя я больше в своей жизни не хочу. — сказал он совершенно спокойно, но в его словах было столько льда, что Мила растерялась. Она не видела раньше его таким. Вадим уехал, не оглядываясь.