Я закрутился на месте, но вокруг были только камни… В следующее мгновение я уже рылся на берегу в поисках острого камня. Увы, река была полна только окатанных голышей. Но, в моем случае, стоило воспользоваться опытом предков из каменного века. Я подобрал увесистую черную глыбу и несколько раз с усилием бросил на камень поменьше. Брызнули осколки. Увы, камень кололся прямыми гранями, что никуда не годилось. Я повторил опыт с другими камнями. Что-то получаться стало, когда я стал бить по красноватому камню, такому же, как тот, на котором недавно сидел и пытался острожить. Осколки были большими, но гораздо острее, мелкозернистая структура камня позволяла ему колоться чешуйками и острыми треугольниками. Но тут у меня развалился камень, которым я так нещадно колотил. Чертыхнувшись, я поднял такой же красный булыжник, и начал отбивать кусочки от моей заготовки, пользуясь большим камнем как молотком. Каждый удар сопровождался искрами и запахом горелого камня… Последним ударом я отколол тонкий прямой осколок, который можно было использовать. Еще раз втянув в себя запах горелого камня, я понял, что мне повезло вдвойне — похоже, камень этот ни что иное как кремень! Настроение впервые за последнее время скакнуло до отметки «супер». Уже представляя себе, как будет жариться на огне рыбка, я загнал кремневую иглу в расщепленную острогу и плотно обмотал шнурками от ботинка. Уже с третьей попытки на остроге дергалась здоровая рыбина, но я не успокоился, пока не наловил три штуки — хотелось отыграться за вчерашний голодный день.
Вместе с уловом я вернулся к своей стоянке. Осталось всего ничего — добыть огня… Как оказалось — рыбы было наловить проще!..
Собрав кое-какого сушняка, я попытался выбить достаточную искру на тонкие веточки. После десятой попытки я даже не обуглил свою заготовку. Потом я сообразил, что нужно что-то вроде трута — легковоспламеняющегося материала. В идеале это вата или сухие до хруста тонкие листочки травянистых растений. Ваты было недостать, поэтому в косых оранжевых лучах заходящего солнца я стал ползать по всему подлеску в поисках сухой растопки. С трудом набрав пригоршню сухих листочков и чешуек коры с лиственниц и елок, я скатал все это в комок и засунул в приготовленное гнездышко из мелких палочек и хвороста. В этот раз я добился дымка и красных искорок в растопке, которые, впрочем, тут же затухали. Без наддува дела не будет! Еще минут десять я высекал искры и дул как экваториальный пассат, пока в голове не закружилось и мир расцвел разноцветными пятнами в моих глазах. Но мои усилия увенчались полным успехом — после последней удачной искры, выбитой с особым остервенением, я стал счастливым обладателем огня и опаленных бровей и ресниц. Пламя сразу охватило весь сушняк и я стал подкладывать понемногу мелких дров.