От этих простых слов к голове прихлынула кровь. Я вдруг живо осознала, что лежим мы в опасной близости, по-прежнему держимся за руки, и что во взгляде Кайлеана начинает проступать некое не свойственное ему выражение. Именно такое выражение появилось у него перед тем, как он меня поцеловал — там, посреди водопада.
Вот теперь я испугалась по-настоящему… в основном, собственных желаний.
Тот поцелуй был так краток, я ничего не успела понять, не успела узнать, попробовать, почувствовать…
И ещё мне ужасно хотелось провести рукой по кайлеановской щетине…
Это были странные и очень неосторожные желания. В сочетании с реальным положением дел они могли породить только отчаянье и тоску.
— Кайлеан Георгиевич… — Настала моя очередь бормотать. — Ваше Высочество… отпустите, а?..
Не знаю, стало ли ему понятно, что просьба относилась не только к тому, что происходило сейчас, но он отвёл взгляд, нехотя разжал пальцы и наконец выпустил мою руку из своей. Затем живо вскочил на ноги.
Я с облегчением выдохнула, тоже поднялась, села на пятки и положила ладони на колени, выжидая, пока успокоится сердцебиение. Оказалось, мы находились на чём-то вроде большого футона, лежащего на помосте в центре круглого пространства.
— Что это за место? — Я завертела головой, озираясь по сторонам.
…Позади обнаружилось нечто, привычное глазу, — длинный диван молочного цвета, изогнутый буквой «П», перед диваном пятнистый бело-коричневый ковёр с густым ворсом и неровными краями, на ковре приземистый стол из тёмного дерева… Рядом располагался камин. Во всяком случае, так я идентифицировала прозрачный параллелепипед, уходящий ввысь, потому что внутри в полуметре от пола висел железный поднос с пирамидкой из поленьев.
— Это моя Башня, — сказал Кайлеан с таким выражением, с каким другой человек произнёс бы «да, это мой бриллиант, чистейшей воды, кило семьсот весом».
Когда Кайлеан ранее упоминал своё жилище, на ум почему-то приходили сумрачные портреты предков в золочёных рамах, тяжёлая резная мебель на львиных лапах, гобелены с единорогами, бронзовые канделябры и прочий антиквариат.
— А почему она такая?
Он сошёл на пол и направился к какому-то сооружению у стены, накрытому полотном.
— Это бывший драконятник. Когда построили новый — побольше и подальше от города, этот оказался заброшен. Отец было хотел его снести, потому что здесь завелись призраки. — Кайлеан остановился перед сооружением, словно не решаясь снять покров. — Но я выпросил его для себя.
Драконятник, значит. Может, это и не для драконов вовсе. А для коней неведомой породы «дра». Для коней, которые любят качаться на гигантских качелях на высоте пятиэтажного дома… Драконы, призраки… в какой мир я попала…