Кайлеан взял ложку и повозил ею в миске.
— Там что, мясо? — заинтересовался он.
Я взглянула с укоризной.
— Это же Борщ Для Уставшего Мужчины, Вернувшегося Домой. Само собой, там полным-полно мяса. Зачерпните вон той белой штуки — это сметана — и кладите её в тарелку. Зеленью посыпьте и приступайте. Предупреждаю, это ритуал для двоих. Я тоже приму участие.
— И как? — Кайлеан приступил к еде.
— Я должна принять позу, предписываемую традицией. И придать лицу соответствующее выражение.
Я села напротив, подпёрла щёку кулаком и уставилась на Кайлеана с жалостливым выражением.
Кайлеан, рубавший борщ так, что я буквально слышала, как трещит у него за ушами, поднял глаза, увидел как я на него смотрю и чуть не поперхнулся.
— Данимира Андреевна! Я, конечно, сильно устал, но я ещё не умер.
— Что ж… это была позиция номер один. Наша традиция гибка в деталях. Можно использовать позицию номер два.
Теперь я подпёрла лицо двумя руками, поместила на физиономию самую умильную улыбку из всех возможных и воркующим голосом проговорила:
— Кушай, кушай, касатик…
Кайлеан схватил ломоть хлеба, откусил половину и с набитым ртом прокомментировал:
— Так мне больше нравится. Но «касатик»? Что это?
— Небольшая симпатичная птичка мужского рода. — Их Высочество опять чуть не подавились. — Так положено говорить по ритуалу, не отвлекайтесь, Кайлеан Георгиевич.
…Он съел всё, включая хлеб, и выскреб дочиста мисочку из-под сметаны.
— А теперь спать.
Кайлеан глядел перед собой осоловелыми глазами, но всё ещё пытался управлять событиями:
— Надо найти вам комнату.
— Не надо. Я буду спать здесь, на диване. Тут есть подушки, дайте мне чем накрыться и ступайте к себе.
— У меня нет сил препираться. Ваш ритуальный борщ что-то со мной сделал. — С этими словами Кайлеан дошёл до дивана и упал на него как подрубленное дерево. Мною, конечно, был произнесён пламенный призыв поменяться местами, но я и сама понимала, что речь запоздала. Поэтому пошла в тёмную роскошную спальню, стянула с кровати тяжеленное чёрно-золотое покрывало, сгребла его в охапку, вернулась и укрыла Кайлеана. Он не пошевелился.
Я долго смотрела на него, а потом, не удержавшись (один разочек, и больше никогда!), воспользовалась случаем: тихонько провела рукой по тёмным волосам… жёсткие… наверное, правду говорят: какие волосы, такой и характер… Потом — ещё один разочек, самый-самый последний, — прикоснулась к прохладной щеке.
— Даня… — не просыпаясь, пробормотал Кайлеан.
Я вздохнула и убрала руку.
— Спокойной ночи, Ваше Высочество.
— О-о-о-о-о… — услыхала я ещё один вздох — дружный и сентиментальный, донёсся он сверху. Огоньки опять сгрудились в нижней части своей клетки.