— Отец Даниэля имел лодку?
— Да, типа «Вега», если мне память не изменяет. Ничего выдающегося, но неплохая. Шведского производства, восемь метров длиной. Мне тогда еще пришло в голову, что она абсолютно новая.
— Знаешь что, Хаквин?
— Да?
— Ты заслужил благодарность, — сказала Анника Карлссон. — Собственно, мне следовало бы дать тебе маленькую медаль, но, к сожалению, у меня нет ее с собой, поэтому получишь позднее.
— Ничего страшного, — ответил Хаквин. — Подумай, кстати, о прогулке под парусом.
Вернувшись в здание полиции, Анника Карлссон сразу же направилась в комнату Бекстрёма.
— Как прошла встреча с нашим прокурором? — спросила она.
— Просто замечательно, — ответил Бекстрём. — Старуха уже висит на веревочке, но я подумал, пусть поживет еще недельку. Чем могу помочь тебе?
— Даниэль Джонсон сделал это, — заявила Анника Карлссон.
— Да, а кто же еще, — согласился Бекстрём и пожал плечами. — Это же все понимают.
— Честно говоря, сомневалась, — сказала Анника Карлссон. — Но сейчас и я солидарна со всеми.
— И что заставило тебя изменить мнение?
— Я могу привязать его к месту находки, — сообщила Анника Карлссон.
— И как тебе это удалось?
— Благодаря тебе и консервной банке, о которой ты болтал.
— Можно себе представить, — сказал Бекстрём.
— Как тесен мир, — констатировал он, когда Анника Карлссон рассказала ему о своем разговоре с Фурухьельмом.
— Он фактически еще теснее, — сказала Анника. — Прежде чем я ушла, Фурухьельм достал старый фотоальбом из тех времен в скаутском лагере.
— Он дал его тебе с собой? — спросил Бекстрём.
— Да, и можешь не беспокоиться, поскольку у меня десяток хороших снимков Даниэля Джонсона. В коротких брюках и униформе. Вообще он был настоящим милашкой уже в то время. Однако другая фотография привлекла мое внимание. А именно эта. — Анника протянула карточку Бекстрёму.
— Три маленьких скаута, — констатировал Бекстрём. — У одного, похоже, сломана нога. Отдают честь.
«Точно как в мое время, — подумал он. — Я, конечно, пробыл среди скаутов недолго, но несколько раз честь, пожалуй, успел отдать».
— И кто они, по-твоему? — спросила Анника Карлссон.
— Блондин справа на снимке, вероятно, Фурухьельм. Тот темноволосый слева, скорее всего, Даниэль Джонсон. А парнишка со сломанной ногой? Понятия не имею.
— Я дам тебе подсказку, — сказала Анника Карлссон. — У всех этих ребят имелись прозвища. Хаквина Фурухьельма называли Хаке или Хаке Дятел, Джонсона Лисом за его хитрость, а стоящего посередине Карлом-Бертилем Юнссоном за его доброту.
— Карлом-Бертилем Юнссоном?
— Да, ты же знаешь мультипликационную рождественскую сказку Таге Даниэльссона. В ней еще рассказывается о Карле-Бертиле Юнссоне, который работал на почте в Рождество и, будучи очень добрым, украл рождественские подарки, ездил повсюду и раздавал их бедным.