Шерлок Холмс и другие

Ночной телефонный звонок не на шутку рассердил комиссара Барнса.

— Какого черта?

— Шеф, это сержант Джаспер. Опять банда хромого Дика. Они ограбили казино. На прошлой неделе Штейн, владелец заведения, отказался платить, и…

— Кто из банды сейчас в городе, сержант?

— Боб, Джек, Пит и Марк. Мы их уже взяли. Они тут орут и требуют адвокатов. Боб говорит, что он вообще ни за что не пошел бы на дело втроем с Питом и Джеком — в прошлый раз их в этом составе замели, а он суеверный. Я этот факт и без него знаю.

Штейн сказал, что грабителей было двое, третий их сообщник сидел в машине. Кстати, лучше всех водит машину Пит, а Джек и Марк вообще никогда не садятся за руль — нет прав, да и не умеют.

— Кто-нибудь пострадал?

— Ранен швейцар, он уже в клинике. Перед тем, как потерять сознание, он успел только сказать, что стрелял высокий. Тут тоже неясность: и Боб, и Джек — громилы, каких поискать. Каждый шесть футов с лишним.

— Слушай, сержант, а ведь Пит и Марк поругались из-за той манекенщицы. Как ее, Джанет Рич, что ли?

— Так точно, шеф. Они теперь даже в баре за разными столиками сидят и никогда не здороваются, не то что на дело вместе пойдут.

— Вот что, Джаспер. Невиновного отпусти, шофера — в первую камеру, стрелявшего — во вторую, третьего грабителя — в третью. Утром проверю. Ну, пока!

Сержант Джаспер был неглуп и, подумав, исполнил приказ комиссара.

Как поступил сержант?

— Алло! Полиция? Помогите! Моя жена покончила жизнь самоубийством. Оставила предсмертную записку. О ужас!

— Сейчас же выезжаем. Ваш адрес?

— Особняк на Беверли-Хилл,47. Я муж несчастной, Сэм Фоссет.

Комиссар Коллинз с отвращением швырнул трубку.

— Еще одна кретинка на мою голову. Сержант, машину!

Через три минуты, прибыв на место, комиссар уже допрашивал мужа покойной.

— Я находился у себя в кабинете и вдруг услышал выстрел. Когда я вбежал в комнату Эдит, все уже было кончено. Она так и осталась сидеть в кресле у стола, а пистолет лежал там, где и сейчас. На столе я увидел вот эту записку, вернее, последнее «прощай» моей дорогой Эдит.

Коллинз взял в руки половину листа, на которой была написана записка, и прочел: «Мне еще не ясно ухожу боже и лишаю себя этой моей, мученической унизительной жизни. Эдит».

— Что же ей было не ясно, а, Фоссет? Кстати, знаки препинания стоят как-то странно. Особенно эта запятая. У вас что, была малограмотная жена?

— Напротив, сэр. Она филолог. Гарвардский университет. Сказать по правде, мне сейчас не до запятых, комиссар. Я…

— Сэмюэл Фоссет, вы арестованы по обвинению в убийстве собственной жены. А теперь расскажите, как вы заставили вашу жену написать это письмо.