И если Алек уже не обращал на это никакого внимания, а Эвер сам по себе был человеком из тех, которые тоже могли перца в кальсоны насыпать, не то что словом пальнуть… То Кислый уже потихоньку вскипал и думалось мне, что совсем не от жары.
— Не-а.
— Тогда чего подпрыгиваешь, словно решила передавить всех насекомых Проклятых болот своей тощей за… ты поняла.
— Вообще-то, не такая она у меня и тощая, — решила я, что всё же справедливость превыше всего, и чёртов баланс, которым шантажировал меня Абрахам, уже отложился не только на… в общем, на субтильное нечто я уже не смахивала.
— Хворс, ты этой палочкой волкодлаку в зубах ковыряться собрался? — отвлёкся от моей скромной персоны магистр. — Если да, то всё же выбери что-то посущественней и желательно с серебряным наконечником. Оборотни такое жуть как любят, — и снова вернув всё внимание мне, сказал: — Ну давай, спрашивай уже. Смотреть на твои терзания, конечно, одно удовольствие, но Абрахаму я обещал вернуть тебя целой и невредимой.
— А Талвия эта — кто? — тут же выпалила я давно заготовленный вопрос.
— Ведьма. Я ж сказал, кажется. Или ты думаешь, я это на ходу придумал, чтобы от студенток ведовского факультета избавиться? В таком случае, ты меня глубоко ранила и оскорбила.
— Вам она кто? — уже не надеясь на какой-то нормальный ответ, всё же выдавила я, растеряв добрую долю изначального энтузиазма.
— Студент Кодх, энергичней работаем лопатой. Энергичней. Вы же просто засыпаете на ходу, а волколдак бдит, между прочим. И кто знает, под каким кустом,
— продолжал издеваться куратор, сорвав зелёное яблоко просто над головой и вцепившись в него зубами. — Будешь? — предложил он мне свой огрызок. Я с не хилым сомнением покосилась на сей дикий и, несомненно, полезный фрукт и отрицательно замотала головой. — Талвия — это моя личная беда, в которую попадает хоть раз в жизни даже самый заядлый холостяк.
Несколько секунд я переваривала информацию.
— Жена?! — взвизгнула я, едва не подпрыгнув от такого неожиданного поворота событий.
— Ну и чего ты орёшь, как парализованная баньши? — поморщился Дорк. — Не совсем жена. Она пока думает. Уже тринадцатый юбилейный год. Думал, остыла. Но… ведьма — она ведьма и есть, — почему-то мечтательно улыбнулся куратор именно после этой фразы, и в голосе его появились непривычно нежные и мягкие интонации.
М-да. Боюсь даже представить, что такого в этой женщине, если магистр некромант так мечтательно улыбается, говоря о ней.
— А остыла после чего? — несмело спросила я.
— Да так… был у неё один ухажер из королевской семьи, — снова расплылся в улыбке, на этот раз злорадной, куратор. — Знаешь, почему-то, когда человека просишь нормально, он распускает перья и кричит, что до гробовой доски от своей любви не откажется. Но стоит только им оформить место в фамильном склепе, рядом с легендой Объединённых Королевств и основательницей всего королевского рода всего-то полтысячелетней несвежести… И всё… любви как не бывало. Ну, Талвия теперь обижается. Мол, я разрушил её будущее… свадьба должна была состояться уже через неделю… и лучше она сгниёт в Проклятых болотах, чем пойдёт за меня замуж.