Она чуть опустила голову, собравшись с мыслями, перед тем как сказать самое страшное: — Если ты не укроешь нас Магда, скоро я тоже буду мертва. Двое партизан видели, как я разговаривала с ним. Они подстрелили его, а потом отправились на мои поиски.
Пожилая женщина не могла сдержать сдавленный вскрик, Виктория была ей вместо дочери, с тех пор, как она потеряла всех своих детей. Девушка всегда говорила правду и Магда понимала, что сейчас она тоже не лжет. Но эта правда была жестокой и неумолимой. Действовать нужно было немедленно.
Решение было принято. Вдвоем они гораздо быстрее справились и осторожно перенесли Уильяма в дом.
— Пуля прошла навылет. Это хорошо, — осмотрев раны, сказала Магда. — Если он еще жив, значит, серьезных внутренних повреждений нет. Но он потерял много крови, я сомневаюсь, что ему удастся пережить эту ночь, — она увидела, как девушка переменилась в лице, — Виктория, почему тебя так заботит его участь? Может быть, он и пожалел тебя, в конце концов, они тоже люди. Но почему ты решила, что он на нашей стороне? Откуда такая уверенность? Из-за него ты подвергаешь и себя и меня смертельной опасности. Если сейчас сюда придут партизаны, как мы объясним его появление?
— Мы же уже спрятали его форму. Скажем, что он один из франтиреров, которого подстрелил патруль, — не раздумывая, парировала девушка.
Магда бессильно развела руками, опустившись рядом с ней на стул. Это дитя было невозможно упрямым, но все-таки она должна попытаться убедить ее поступить разумно.
— Как ты оправдаешься Виктория, когда тебя спросят, о чем ты говорила в лесу с офицером вермахта? Я думаю, никто не поверит тебе, как поверила я. — женщина сделала паузу и, увидев замешательство в глазах, которые минуту назад смотрели с такой отчаянной смелостью, продолжила, — Тебе нужно уходить, и поскорее. Пристанешь к какому-нибудь лесному отряду, где тебя не знают. Даст бог, все обойдется. Можешь остаться до утра. Но потом, девочка моя, ты должна бежать, — в голосе женщины звучали металлические нотки, но она знала, что с Викторией иногда нельзя по-другому.
Магда промыла раны Уильяма и наложила повязки с травяной мазью. Это все что она могла для него сделать. Временами он приходил в себя, стонал громко и протяжно. Виктория вытирала его мокрый лоб, смоченной в холодной воде тканью. Когда его удалось напоить целебным отваром, он ненадолго заснул.
Измученная всеми испытаниями прошедшего дня, девушка, наконец, тоже поддалась чудовищной усталости, опрокинувшись в тяжелый сон.
Ночью она неожиданно проснулась от очередного слабого стона. Открыв глаза, она увидела, как его тело сотрясают конвульсии лихорадки. В домике уже было холодно. Ей не потребовалось времени на размышления. Она знала, что должна сделать. Быстро стянув свою одежду, Виктория легла рядом с ним, вплотную прижавшись к его коже, совсем обнаженная и уязвимая, впервые в своей жизни оказавшись так близко к мужчине. В тот момент ей не показалось это стыдным или противоестественным, только учащенный пульс выдавал ее скрытое волнение. Она обняла руками его сильное тело, попробовала обхватить широкие плечи, постепенно чувствуя, как ее живое тепло успокаивает и согревает его. — Только не умирай, Уильям, — вновь произнесла она его имя. И вдруг услышала хрипловатый, едва различимый шепот около своего уха: — Ты.. мой ангел.. во тьме…- слова были ломанные, несвязные, он бредил. Виктория незаметно расслабилась в окутавшем их обоих тепле и крепко уснула, обвившись своим маленьким телом вокруг него, словно пытаясь превратиться в спасительный щит, который должен был отогнать от него дыхание смерти.