Он подошел к двери, которую освещал фонарь. Красный. Парень ненавидел этот цвет. Он напоминал ему о школе, а именно — о ненавистном ему факультете. Снег хлопьями падал ему на плечи и голову, в которой роились, словно пчелы, вопросы. «Что я здесь делаю? Может не стоит входить? Чёртов Забини! Зачем он оставил грёбанную визитку и рассказал до этого об… Зачем я ему рассказал о себе? Кто тебя за язык тянул?!».
Драко Малфой осторожно отошел от двери и ненавистного фонаря, чтобы не отпугивать других посетителей.
Двое. Один слишком худой, а в его глазах читался страх. Малфою был знаком этот взгляд. Взгляд, в котором читался страх быть пойманным. «Видимо, бежит сюда от своей жены, которая пилит его ежесекундно за любые провинности и контролирует любой его шаг». Малфой криво улыбнулся, когда у мужчины завибрировал в кармане телефон.
Он был знаком с маггловскими штуками, которые работают как обычный телефон, но его можно было носить в кармане, как палочку. Трясущимися руками мужчина достал аппарат с кармана и заглушил его. Малфой не знал точно, как пользоваться этим предметом, хотя это было сравнимо с тем, как на человека накладывается заклинание Силенцио.
Второй, докурив сигарету, бросил окурок куда-то далеко в снег. Он выглядел намного лучше, чем тот, худой. Мужчина был коренастый, несколько выше другого, а на лице у него играла довольная улыбка. Видимо, это его друг. Привел женатика, чтобы тот отдохнул.
Малфой проводил их взглядом ко входу в заведение. Когда дверь открылась, парня ослепил ярко-красный свет. Все, в пределах проема, было ненавистного цвета. Прикрыв глаза рукой, Драко прищурился и отошел, однако недалеко. Все же в его голове оставался маленький червячок, который подначивал его открыть дверь и войти внутрь.
И всё же, Забини успокоил парня, когда тот стал отнекиваться от его предложения. Он сообщил Драко, что все происходящее внутри не выплывет наружу.
Как давно он просто так не отдыхал. После того, как Воландеморт проиграл войну между добром и злом, отца и сына посадили в тюрьму. Это были самые долгие пять лет в его жизни. Мать не пускали к сыну, ведь она его так яро защищала на суде. Не пускали к нему ни друзей, ни даже ненавистного Поттера. Хотя Драко должен был быть благодарен мальчишке, который спас мир. Ему поверили, когда он рассказал, как Нарцисса Малфой помогла ему в победе над Тёмным Лордом. А вот слова в пользу Драко так и не были услышаны.
Пять лет. Пять долгих, мучительных лет, которые он провел в одиночестве, в окружении дементоров, молчаливых надзирателей и ни одного из друзей. К нему просто не пускали. Как и к отцу. Ежедневно ему казалось, что он сходит с ума. Каждый день был похож на вчера, и этому не было конца. Каждую неделю менялось только меню — с одного дерьма на другое. Но что-то не давало Драко просто так сдаться. Каждый день из него выкачивали счастливые моменты из его жизни, которых было и так немного. И Драко ничего не оставалось, как просто сойти с ума. Да он и сам не против был бы. Поселили бы его в больницу Святого Мунго и он бы не сожалел о потерянных пяти годах жизни. Но этого не произошло. Он и сам не знал почему.
